Сталинские коммандос. Украинские партизанские формирования, 1941-1944

Гогун Александр

А поступали они отовсюду.

Например, в действующем на территории Сумской области отдельном отряде им. Котовского, по свидетельству заместителя командира этого отряда Гаврилюка, дисциплина партизан оставляла желать лучшего: «Наряду с отсутствием соответствующей политической работы, отмечаются частые коллективные пьянки командиров и бойцов, в которых принимает участие как комиссар тов. Гуторов, так и отсекр т. Скляров и политруки групп. Особенно неблагополучно с вопросом пьянок обстоит в автоматной группе, где командиром т. Ильин, который систематически пьет, используя операции для приобретения зерна или имущества, которое обменивается на самогон. Несмотря на то, что вопрос о некоторых командирах и бойцах неоднократно подымался на партбюро и совещаниях командного состава, положительных результатов почти не добились, т. к. вслед за собраниями или совещаниями пьянки продолжались с участием самого комиссара» [1210] .

1210

Из докладной записки заместителя командира партизанского отряда им. Ко-товского Гаврилюка начальнику 3 отдела УШПД Мартынову об агентурно-разведывательной работе в отряде, 31 января 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 262. Арк. 186–187).

С территории того же северо-востока Украины радист «Холодный»

сообщал Строкачу о том, что командование двух партизанских отрядов Сумщины бездельничало: «Отряд Сень не имеет никакого общественного значения. Логвин и Сень пьют, а дела в стороне. Настроение в отряде Сень плохое» [1211] .

Живописную картину пьянок в Сумской области представил в своем письме Строкачу уполномоченный ЦК КП(б)У полковник Яков Мельник. По его словам, на Сумщине пьянствовали и партизанские командиры и бойцы, совместно и отдельно [1212] . Мельник утверждал, что благодаря его усилиям пьянство партизан Сумщины несколько сократилось, но не ушло полностью. После этих событий Я. Мельник стал комиссаром, а потом командиром Винницкого партизанского соединения, из которого осведомитель Строкача доносил 4 апреля 1943 г.: «Еще раз сообщаю, что в отряде Мельника мародерство, пьянка. Разложение дисциплины и дезертирство. На операции 4 апреля люди занялись пьянкой…» [1213] Ветеран партизанской борьбы

1211

Радиограмма «Холодного» Строкачу из партизанского отряда П. Логвина о пьянстве командования отрядов Сумской области, вх. № 344, 3 февраля 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 1308. Арк. 19).

1212

Докладная записка начальника Сумского областного штаба партизанского движения Я. Мельника Строкачу о состоянии партизанских отрядов Сумской области,

9 февраля 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 40. Арк. 20–21).

1213

Радиограмма «Степанова» Строкачу о состоянии Винницкого соединения, вх. № 1840, 4 апреля 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 1381. Арк. 140).

Василий Ермоленко вспоминал, как это соединение весной 1943 г. уничтожило крахмальный завод: «Разгромили завод, что-то порас-тягали, люди — как мыши» [1214] . После этого, по словам Ермоленко, все мельниковцы (400 человек) напились технического спирта.

Из дислоцировавшегося в бассейне реки Припять отряда Александра Сабурова 23 марта 1943 г. в УШПД ушла радиограмма, укреплявшая имидж сабуровцев в глазах руководства: «Комвзвод Бородинский занимается пьянками и разгильдяйством. [В] пьяном виде пугает оружием население» [1215] .

1214

Интервью с Ермоленко Василием… // ЛААГ.

1215

Радиограмма «Дробота» Строкачу о поведении командира взвода Бородинского из соединения объединенных партизанских отрядов Украины под командованием Сабурова, 23 марта 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 1308. Арк. 39).

Чекист Яков Коротков, в свое время не принятый Ковпаком, был послан УШПД в Полтавское соединение на должность командира по разведке. По словам комиссара этого отряда Митрофана Негреева, Коротков нашел общий язык с командиром соединения Михаилом Салаем на почве пристрастия к самогону: «Тов. Коротков оказался классическим алкоголиком, и агентурную работу заменил на изыскание самогона, уничтожение его и доставку через своих особистов и, в особенности, заместителя тов. Мангейма. Агентурная работа через это оставалась на 2-м плане, то есть ею совсем некогда было заниматься» [1216] .

1216

Из письма комиссара Полтавского соединения М. Негреева Строкачу о состоянии соединения, 9 сентября 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 240. Оп. 1. Спр. 3. Арк. 9).

Немецкая разведсводка сообщала о том, что командир действовавшего в основном на Житомирщине 1-го Молдавского партизанского соединения Василий Андреев использовал алкоголь в качестве своеобразного поощрения для партизан: «Для большей смелости Андреев дает своим бандитам вино, которое ему тоже доставляет Москва. Вино дается только тем, кто ходит на диверсии и только тогда, когда идут на дело…На диверсию за пол литра вина согласны ходить все. Но всех людей Андреев от себя не отпускает, а установил очереди» [1217] . Вино периодически посылалось в партизанские отряды УШПД в подарочных пакетах, поэтому не исключено, что сообщение немецких спецслужб было не лишено основания.

1217

Выписка из меморандума Зондер-штаба «Р» в Киеве о командирах партизанских отрядов и соединений, до 28 февраля 1944 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 52. Арк. 23). Служебный перевод советских органов.

С территории Полесской области БССР сообщалось о том, что «комиссар [отдельного] отряда [В.]Чепиги [И. Пасюча] бездельничает и в пьяном виде расстреливает бойцов» [1218] . Пасюча был отстранен от должности, и на его место назначили И. Семенишина, который также отметился пристрастием к алкоголю.

В Волынском соединении им. Ленина командование пьянствовало на протяжении первой половины января 1944 г. [1219] , и, выйдя из запоя в связи с окриком Строкача, вернулось к «возлияниям» вместе с подчиненными: «В ожидании грузов начались опять поголовные пьянки, разложение» [1220] .

1218

Радиограмма представителей ЦК КП(б)У М. Козенко и Зянова для Коротченко и Строкача о поведении комиссара отряда В. Чепиги, вх. № 10 837, 18 октября 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 1359. Арк. 147).

1219

Радиограмма радистов А. Хабло и М. Вовчик-Блакитной Строкачу о поведении командования Волынского соединения им. Ленина, вх. № 950, 15 января 1944 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 1530. Арк. 18).

1220

Радиограмма радистов А. Хабло и М. Вовчик-Блакитной заместителю начальника УШПД В. Соколову об обстановке в Волынском соединении

им. Ленина, вх. № 1488, 2 февраля 1944 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 1530. Арк. 98).

Более всего алкоголизации подверглись разведгруппы партизанских отрядов. Во-первых, они действовали на удалении от командования соединений — иногда в течение нескольких дней. Во-вторых, войсковая разведка — крайне важное, опасное и тяжелое занятие, поэтому к дисциплине разведчиков вышестоящее начальство проявляло определенное снисхождение, далее угроз, как правило, дело не доходило. В ходе напряженной операции — возвращения из Карпатского рейда в одной из групп Сумского соединения были отмечены случаи выпивки разведчиков, что нашло отражение в приказе командира группы П. Вершигоры: «Во избежание разного рода явлений, связанных с употреблением спиртных напитков во время разведки, приказываю: 1. За употребление спиртных напитков во время разведки и вне лагеря виновные будут расстреляны на месте. 2. Спиртные напитки разрешено употреблять только в лагере» [1221] . Бандеровский документ фиксирует попойку другой группы ковпаковских разведчиков, учиненную ими спустя пять дней: «22.08.[1943] зашло 5 партизан с одним подростком в ресторан Луцика Ивана в Мыслове (Калушский район Станиславской, сейчас Ивано-Франковской области — А. Г.). В центре были гости, пившие пиво. Один из партизан крикнул: “Руки вверх” — основательно обыскали всех присутствующих и попросили их во двор, запретили расходиться. После сделали обыск во всем доме и сказали подать пива. После того, как несколько раз выпили пива, хотели платить (хозяйка не приняла) и ушли» [1222] .

1221

«Приказ по второй группе войсковой части 00 117, № 4», командир группы П. Вершигора и др., 17 августа 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 63. Оп. 1. Спр. 20. Арк. 192).

1222

Отчет территориальной организации ОУН о деятельности советских партизан на территории Калушского округа Станиславской области от 9-25 августа 1943 г.

27 августа 1943 г. (Від Полісся до Карпат… С. 137–138).

В дневнике командира одного из отрядов дислоцировавшегося на Волыни соединения Алексея Федорова есть красноречивая запись от 28 октября 1943 г.: «С самого раннего утра начал заниматься разведкой. Пришлось снова брать в оборот тов. Зубко. Выяснилось, что он специально посылал разведчиков за самогонкой, а не по делу. Вместо дела он вместе с бойцами занимался пьянкой. Сегодня послал тов. Зубко и всю разведку в населенные пункты Бересцаны, Олько и Городище с целью организации и расширения агентурной сети» [1223] . Через полтора месяца ситуация повторилась в другой группе этого отряда: «8 декабря 1943 г. Командир разведки тов. Ганжа доложил, что бойцы 2-й роты Никишин, Шорий и Лепешкин, которые были в с. Привитовка, мерзавцы напились и стали стрелять. Очень печально — крестьянин накормил, напоил, а они стали стрелять в квартире. Лева Кузкин стал стрелять по ульям. Не успели эти чудаки приехать в лагерь, я их арестовал и посадил под строгий арест» [1224] .

1223

Дневник Балицкого, запись от 28 октября 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 64. Оп. 1. Спр. 60. Арк. 39).

1224

Там же. Арк. 53.

В связи с цитированными внутренними документами партизан вполне правдоподобным выглядит описание ситуации бандеровцами в Волынской области в феврале 1944 г.: «На протяжении нескольких дней безостановочно оперировала по селам красная разведка. Разъезжая по селам, разведчики все время заливались самогоном» [1225] .

Критика УШПД несколько повлияла на ситуацию в соединениях, но воздействие, несомненно, было не кардинальным.

Например, первая радиограмма Строкача Ковпаку о недопустимости пьянства была послана в феврале 1943 г. Однако, как свидетельствовал побывавший в Сумском соединении чекист Яков Коротков, попойки продолжались и в марте. По его словам, заместитель Сидора Ковпака по хозяйственным вопросам Павловский «никогда не бывает трезвым, самогон для командования приготовляется под его руководством в хозяйственной] части» [1226] . Согласно сведениям бывшего политрука 5-й группы Сумского соединения Минаева, вследствие критики Строкача «пьянка уменьшила свои размеры, но не ликвидирована полностью. (…) Можно привести ряд фактов вопроса пьянки… Сейчас раненые партизаны Ковпака в Москве пьянствуют и дебоширят, но своевременно пресечены.

1225

Сообщение подпольщика ОУН «Из вестей» о ситуации в Волынской области, конец февраля 1944 г. (ЦДАВО. Ф. 3833. Оп. 1. Спр. 129. Арк. 59).

1226

Докладная записка капитана ГБ Я. Короткова Строкачу о ситуации в Сумском соединении, 16 апреля 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 40. Арк. 42).

Комиссар т. Руднев начал искоренять пьянку физической силой, т. е. не один раз попало командиру и политруку 10-й роты и др. товарищам, кто напьется, а командир т. Ковпак плеткой как втянет разочка два-три, так и хмель проходит, поэтому случаи пьянки стали реже» [1227] .

Дневник Григория Балицкого свидетельствует о том, что в образцовой части — отряде им. Сталина Черниговско-Волынского соединения — пьянство оставалось распространенным бытовым явлением даже после того, как подчиненные Алексея Федорова с начала 1943 г. стали неплохо контролироваться Центром, благодаря налаженной связи с «Большой землей». Да и в советском тылу попойки партизан были нередкими. После ранения Балицкий попал на излечение в Москву, где также на отдыхе оказались командир и комиссар соединения. Эти партизанские вожаки устраивали в столице настоящие дебоши: «Я стал жить вместе с [Алексеем] Федоровым, [Владимиром] Дружининым, [помощницей по комсомолу командира соединения Марией] Коваленко, [комиссаром отряда им. Сталина] Працуном в гостинице “Москва”, в 859 номере. Об этом номере знала почти вся “Москва”. Жизнь проходила исключительно весело: пили, гуляли, так проходили дни и ночи. Выпили спирта и 40-градусной водки столько, что, наверное, заработала бы водяная мельница…» [1228]

1227

Докладная записка бывшего политрука 5-й группы Сумского соединения Минаева Строкачу о состоянии соединения, 28 апреля 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Спр. 40. Арк. 149).

1228

Дневник Балицкого, запись от 5 марта 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 64. Оп. 1. Спр. 59. Арк. 34).