Сталинские соколы - Анализ действий советской авиации в 1941-1945 гг
Шрифт:
— широкомасштабным уничтожением советских самолетов немецкими истребителями и зенитной артиллерией,
— тем, что русские не умели концентрировать свои силы;
— тем, что они не смогли прорвать немецкую оборону на большую глубину.
— топорными методами, при помощи которых русские пытались восстановить свои силы после потери большинства своих аэродромов.
И он не далек от истины, объясняя более высокую эффективность советской авиации в южных районах не только созданием ударных группировок, но, вероятно, в еще большей степени — совершенно другим характером местности. На обширных открытых равнинах юга наступающие немецкие танковые и пехотные части имели гораздо меньше естественных укрытий, чем
Поддержка с воздуха советского флота, выражавшаяся в частности в ударах по немецким кораблям, была столь незначительной на протяжении всей войны, а особенно в 1941 г., что для немецких флотских командиров оказалось очень трудно сформулировать свое мнение о советской авиации ВМФ на основе боевого опыта.
Исследование капитана (впоследствии адмирала) Вильгельма показывает, что советское командование, по-видимому, считало воздушную разведку, боевые операции над морем и патрулирование побережья делом второстепенным. Это в равной мере, за редким исключением, относится и к полярным районам, Балтике и Черному морю. Во время наступления летом и осенью 1941 г. немецкие операции на море ни разу не встретили организованного противодействия больших соединений советских самолетов.
Использование авиации ВМФ для нужд береговой обороны на Черном море было более заметным. Однако бремя поддержки наземных операций было столь велико, а морские операции столь незначительны, что русские, видимо, считали расточительным и ненужным проводить масштабные действия против германского флота или немецких морских транспортных коммуникаций. Возможно, такое отношение объяснялось в некоторой мере менталитетом русских, ориентированным в первую очередь на наземные операции.
Но какими бы ни были причины, можно заключить, что недостаток, а, скорее, и отсутствие опыта боев с советской авиацией ВМФ привело немецких флотских командиров ко мнению, что в 1941 г. советские ВВС не представляли угрозы для немецкого флота. Эту точку зрения разделяет и адмирал Л. Бюркнер.
В оценке командования, а также планирования и проведения операций советских ВВС в 1941 г. взгляды практически всех немецких командиров сходятся по двум пунктам:
1) советская авиация использовалась исключительно для поддержки наземных операций и не выполняла никаких стратегических;
2) действия всех частей советской авиации — истребительной, бомбардировочной и штурмовой — в этот период носили в основном оборонительный характер.
Кроме того, многие немецкие офицеры говорят о просчетах планирования, глупом упрямстве, недостаточной гибкости и приспособляемости советского командования в ведении воздушной войны.
Майор Ралль, командир эскадрильи истребителей на южном участке фронта, считает, что основной упор в действиях советской авиации в 1941 г. приходился на непосредственную поддержку войск и что операции авиационных частей в любой момент времени имели непосредственную привязку к тактическим перемещениям наземных частей.
Так, даже случайные операции истребителей нацеливались на поддержку сухопутных сил, однако они редко наносили штурмовые удары.
Техническая отсталость и тяжелые потери заставляли русских истребителей ограничиваться, главным образом, воздушным прикрытием наземных сражений. Кроме того, они придерживались только оборонительной тактики и никогда не искали боя с немецкими самолетами. Постоянные налеты с рассвета до заката были характерной особенностью применения русской авиации. С другой стороны, они никогда не предпринимали попытки сконцентрировать действительно большие силы в одном месте или в одно время.
Осторожность, с которой вели себя в воздухе советские пилоты, подтверждается среди прочих майором
Майор фон Коссарт, поддерживая эту точку зрения, говорит, что советское командование сдерживало действия и агрессивность советских истребителей. Он уверен, что причиной этому стали не только тяжелые потери в начале войны, но и то, что советское командование понимало, — советские воздушные подразделения не могут противостоять в обороне немецким истребителям, советские летчики плохо подготовлены к ведению индивидуального боя, даже имея численное преимущество, советские ВВС не соответствуют современным требованиям.
Полковник фон Бойст, однако, приходит к несколько другим выводам. На его взгляд, советская военная доктрина ставила выполнение задания превыше всего остального. Шансы на успех или предполагаемые потери по сравнению с этим не имели значения. Главное требование, чтобы советский летчик поднялся в воздух и вступил в контакт с противником, невзирая на условия, обстановку и последствия. То, что советское командование хотело и пыталось достичь осязаемых результатов любыми средствами, не вызывало никакого сомнения. Фон Бойст также отмечает, что советские воздушные операции были не столько результатом продуманного планирования, сколько реакцией на складывающиеся обстоятельства. Неадекватная реакция на события, условия и обстановку в прифронтовой полосе часто приводила к стереотипному повторению боевых операций, шаблонным тактическим приемам, действиям в одно и то же время суток, в тех же районах, даже тогда, когда нужда в этих операциях уже отпадала.
Это было результатом просчетов командиров среднего и высшего звена, не имеющих тактических навыков и не способных обеспечить своим передовым частям необходимую подготовку при проведении боевых операций.
Генерал-майор Фриц Морзик поддерживает точку зрения фон Бойста. Он констатирует, что тактика боевых действий советских бомбардировщиков, истребителей и штурмовиков демонстрировала их недостаточную подготовку.
Многие офицеры сходятся во мнении, что в целом воздушные операции советских ВВС были направлены только на поддержку действий сухопутных сил. Многие наблюдатели также утверждают, что советские летчики как при выполнении своих заданий, так и при преследовании немецких самолетов не углублялись за линию фронта. Командир отряда нередко бывал единственным офицером, имевшим карту и представление о цели, которую нужно было атаковать, и если его сбивали, подразделение уже не могло выполнить предписанное задание.
Вот краткое изложение того, что написал генерал-майор Уэбе о командовании и операциях советских ВВС в 1941 г.
Уэбе подтверждает общее мнение немецких авиационных командиров, что тактика советских ВВС отражала представления Сталина о гармоничном взаимодействии между всеми родами войск и что атаки на отдельные цели в глубине вражеской территории не могут серьезно повлиять на исход войны. Ввиду слабости своей пехоты, русские практически все силы авиации бросали на тактическую поддержку сухопутных сил.