«Сталинский питомец» - Николай Ежов

Петров Никита Васильевич

Как позже объяснял один из следователей, если кто-либо был арестован по приказу Ежова, то они были заранее убеждены в его вине, даже если доказательств не хватало. Они «пытались получить признание от подследственного с использованием всех возможных средств» {479} . После ареста бывший заместитель начальника НКВД по Московской области А.П. Радзивиловский цитировал высказывание Ежова о том, что если доказательств не хватало, то показание следовало «выбивать». Как утверждал Радзивиловский, показания добывались, «как правило, в результате истязаний арестованных, широко применявшихся как в центральном, так и в периферийных аппаратах НКВД» {480} .

479

Starkov В. A. Narkom Ezhov // Getty J. A., Manning R.T. Stalinist Terror. New Perspectives. Cambridge, 1993. P. 33; Правда. 1988. 29 апреля.

480

M. H. Тухачевский и военно-фашистский заговор // Военно-исторический архив. 1997. Вып. 2. С. 55–56.

После ареста начальник

лефортовской следственной тюрьмы в Москве и его заместитель показали, что Ежов лично участвовал в избиениях подследственных на допросе {481} . Его заместитель Фриновский делал то же самое {482} . Шепилов вспоминает, как после смерти Сталина Хрущев рассказывал коллегам о том, что однажды, зайдя в кабинет Ежова в ЦК, он увидел пятна засохшей крови на полах и обшлагах гимнастерки Ежова. Когда Хрущев спросил, что случилось, Ежов ответил: «Такими пятнами можно гордиться. Это кровь врагов революции» {483} .

481

Там же. С. 50.

482

Там же. Вып. 1. С. 179.

483

Шепилов Д.Т. Непримкнувший. С. 43.

Но и в этом отношении Ежов действовал отнюдь не только по собственной воле. В 50-е годы бывший сотрудник НКВД Москвы А.О. Постель пытался оправдать себя, подчеркивая, что указания о «физических методах следствия» прямо исходили «от наркома Ежова и вождя партии Сталина» {484} . Ежов, несомненно, действовал по указаниям Сталина. В одном из таких случаев Сталин приказал Ежову расправиться с подследственным, не дававшим требуемые признания: «Не пора ли нажать на этого господина и заставить рассказать о своих грязных делах? Где он сидит: в тюрьме или гостинице?» {485} . Кроме того, что он подписывал расстрельные списки, подаваемые Ежовым, Сталин иногда давал указания об обращении с некоторыми подследственными; например, в декабре 1937 года написал напротив имени М.И. Баранова «бить, бить!» {486} .

484

Сувениров О.Ф. Трагедия РККА 1937–1938 гг. С. 207.

485

Реабилитация: Политические процессы 30–50-х годов. С. 258.

486

АП РФ. ф. 3. Оп. 24. Д. 413. Т. 5. Л. 122.

Начиная с лета 1937 года избиения и пытки стали широко применяться с санкции руководства партии, хотя существуют свидетельства, что пытки стали внедрять чуть ли не с начала 1937 года. Например, арестованный в 1953 году по «делу Берии» С.А. Гоглидзе на допросе заявил, что «в начале 1937 года» Берия вернулся из Москвы в Тбилиси (после встречи с Ежовым, как полагал он), собрал в ЦК компартии Грузии руководящих чекистов, включая начальников районных отделов НКВД, и сказал: «Идет борьба с врагами и можно бить если не сознается» {487} . Когда об этом же спросили на допросе Берию, он заявил, что действительно проводил такое совещание с участием 10 грузинских чекистов после приезда из Москвы и полученных там указаний ЦК «об усилении борьбы с троцкистами и правыми» (хотя он не помнил, встречался ли по этому поводу с Ежовым), но бить указаний не давал; об избиениях тут же уточнил, что «это было позже, когда эта система была введена Ежовым» {488} .

487

АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 466. Л. 162.

488

Там же. Л. 162–163; Д. 470. Л. 184–185.

То, что пытки начали активно и повсеместно применять с 1937 года, подтверждается самим Сталиным. В январе 1939 года он специальной шифротелеграммой оповестил региональных руководителей партии и НКВД, что «применение физического воздействия [к арестованным] в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)». Согласно Сталину, эта мера применялась «в отношении лишь таких явных врагов народа, которые, используя гуманный метод допроса, нагло отказываются выдать заговорщиков, месяцами не дают показаний…» Сталин считал это «совершенно правильным и целесообразным методом», который был «загажен» такими «мерзавцами, как Заковский, Литвин, и Успенский», — добавил Сталин после того, как эти высокопоставленные служащие НКВД были арестованы. Они превратили этот метод «из исключения в правило», применяя его к «случайно арестованным честным людям» {489} . [49] Безусловно, они действовали по указаниям Сталина, и с ними, да и с самим Ежовым, расправились, когда нужда в них отпала.

489

Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР СМЕРШ. 1939-март 1946. Архив Сталина. С. 14–15.

49

На пленуме ЦК в июне 1957 года Каганович и Молотов подтвердили, что членам ЦК и всех областных комитетов была разослана инструкция, разрешавшая применение пыток к заключенным; ее написал сам Сталин и подписали, по крайней мере, Каганович и Молотов. Хрущев заявил на XX съезде в 1956 году, что исходный документ не смогли найти в архивах, так как оригинал был уничтожен и в наличии была только копия (См.: Исторический архив 1993. № 3.88–89).

Сталин не делал секрета из своих намерений. По словам Генерального секретаря Коминтерна Георгия Димитрова, 7 ноября 1937 года на торжественном обеде по случаю 20-й годовщины Октябрьской революции Сталин произнес тост, в

котором неожиданно похвалил русских царей за то, что они «сделали одно хорошее дело — сколотили огромное государство — до Камчатки», и грозно подытожил, что не пощадит никого, кто попытался бы это государство разрушить: «И мы будем уничтожать каждого такого врага, был [бы] он старым большевиком, мы будем уничтожать весь его род, его семью. Каждого, кто своими действиями и мыслями (да, и мыслями), покушается на единство социалистического государства, беспощадно будем уничтожать. За уничтожение всех врагов до конца, их самих, их рода!» {490}

490

Невежин В.А. Застольные речи Сталина. М., 2003. С. 148.

Деятельность Ежова на посту наркома внутренних дел Сталин одобрял и находил чрезвычайно полезной. На товарищеском ужине для депутатов Верховного Совета СССР 20 января 1938 года он особо отметил его ведомство, провозгласив тост: «За органы бдительности во всесоюзном масштабе, за чекистов, за самых малых и больших. Чекистов у нас имеются десятки тысяч — героев и они ведут свою скромную, полезную работу. За чекистов малых, средних и больших… Я предлагаю тост за всех чекистов и за организатора и главу всех чекистов — товарища Ежова» {491} .

491

Там же. С. 181.

Глава 5.

Апогей

«Кто барсов отважней и зорче орлов, — Любимец страны, зоркоглазый Ежов!» Джамбул Джабаев, 1938 год {492} .

17 июля 1937 года Центральный исполнительный комитет с одобрения Политбюро наградил Николая Ежова орденом Ленина «за выдающиеся успехи в деле руководства органами НКВД по выполнению правительственных заданий» {493} . Через десять дней, в разгар подготовки к массовым операциям, председатель ЦИК Михаил Калинин торжественно вручил ему орден в числе других 120 работников НКВД. Ордена получили Вельский, Берман, Дагин, Фриновский, Гендин, Леплевский, Литвин, Реденс, Цесарский, Заковский и многие другие. Калинин тепло обнял Ежова, отметив, что тот «принес партийность, большевизм в работу Наркомвнудела», и назвал его образцом настоящего чекиста {494} .

492

Правда. 1938. 7 марта.

493

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 989. Л. 60; Известия. 1937.18 июля.

494

Известия. 1937.28 июля; РГАСПИ. Ф. 671. Оп. 1. Д. 270. Л. 121–124.

Несколько дней спустя газета «Известия» опубликовала известную карикатуру Бориса Ефимова «ежовы рукавицы». Карикатура изображала утыканную иголками рукавицу, которая сокрушает рептилию, испещренную словами «террор» и «шпионаж»; в углу — Троцкий с сыном, с перепуганными лицами {495} . [50] Позднее в том же году появился плакат Ефимова с фигурой Ежова в той же рукавице, сжимающей ядовитую змею-олицетворение «врагов народа» {496} . Влияние Ежова достигло своего апогея. 12 октября 1937 года по предложению Сталина Центральный Комитет на своем пленуме избрал Ежова кандидатом в члены Политбюро (вместо Яна Рудзутака, который был к тому времени арестован, а в следующем году расстрелян) {497} .

495

Там же.

50

30 июля. Ефимов не был оригинален: 27 июня новый начальник спецотдела ГУГБ в официальном документе писал, что в армии появилась новая поговорка: «Это вам, господа, не ягодка, а ежовы рукавицы» (Сувениров О.Ф. Трагедия РККА 1937–1938. С. 146). За две недели до этого, 13 июня, в частной беседе нарком юстиции Николай Крыленко упомянул те же «ежовы рукавицы» (Соловьев А.Г. Тетради красного профессора (1912–1941 гг.). С. 194).

496

Deutscher I., King D. The Great Purges. Oxford, 1984. P. 111.

497

Сталинское Политбюро в 30-е годы. С. 159.

На выборах в Верховный Совет в декабре 1937 года в списке кандидатов имя Ежова стояло сразу за Сталиным, Молотовым и Ворошиловым {498} . Везде были расклеены плакаты с «ежовыми рукавицами» {499} . Ежов был зарегистрирован кандидатом в депутаты от города Горького, в котором он за три дня до выборов выступил на встрече с 75-тысячной аудиторией {500} . В своей речи он высоко оценил успехи, достигнутые в ходе социалистического строительства в области индустриализации, коллективизации сельского хозяйства, ликвидации безработицы, повышения материального благосостояния, обеспечения бесплатного образования, равноправия наций и равных прав для мужчин и женщин. Однако он отметил, что без борьбы этих успехов было не добиться, и борьба эта не закончена:

498

Султанбеков Б. Сталин и «татарский след». С. 197–198.

499

Сувениров О.Ф. Трагедия РККА 1937–1938. С. 146.

500

РГАСПИ. Ф. 671. Оп. 1. Д. 270. Л. 141; Известия. 1937. 10 декабря.