Сталину никто не пишет. Новогодняя история
Шрифт:
Еще и деньги почти закончились. Даже на венецианские обои не хватает, которые он заказал полгода назад, но так и не расплатился. Ванна, кухня, техника стояли не распакованными по этой причине. Андрей с лета брился и умывался в биде, которое
А ведь еще к прошлому декабрю все должно было быть готово?! На носу уже другой Новый год, а окончанием ремонта так и не пахнет.
И взяло Андрея такое остервенелое отчаяние, что стал он метаться по огроменному дому, не зная куда себя приткнуть.
Наконец выбежал из недостроя, что почти разрушил его жизнь, и побрел куда глаза глядят. Раскосые довели его до старинной часовни их района. Андрей, как вкопанный, встал у входа, не смея войти в святилище.
Вообще-то он не верил в бога. Точнее, в богов, которых предлагало человеческое сообщество. Ни один, включая атеизм, не волновали сердце строителя-бизнесмена. Если приходилось, Андрей, конечно, склонял голову, шептал молитвы и бился крашенными скорлупками, но исключительно из уважения к традициям предков, чтоб родня дорогая не заклемила как ирода, хоть и приняла как урода. Однако восторга не испытывал.
Зато прямо сейчас сильно испытал сильнейший холод, особенно в области нехорошо побелевшего носа и бесчувственных ушей.
В теплом душистом храме как раз шла служба.
– Плохо, да? – спросила одна старенькая и, не дожидаясь ответа, взяла за локоть Брежнева, повела куда-то вглубь. Там располагалась большая темная икона, которую трудно было разглядеть за количеством злата и серебра.
– Шастнадцатый век. В то время еще не было истории, а люди уже святой верили. И ты верь. Так и скажи, Матерь божья, дай мне благославенья, чтоб умиротворить душу мою разбуявшуюся. Брошу лакать водку, брошу дурную блажь, если дух твоя в сердце мое войдет и озарит благостью своея.
Андрей вперился в старенькую, которая с закрытыми глазами, молила за него древнюю святынь, и хотел было возмутиться, что не пьет и не… «блажит». Но потом увидев свое серое отражение в стекле, где была замурована древняя дама с малышом на руках, сам отшатнулся. Чистый алкаш! Или наркоман… только упитанный. Опухший, бледный, глаза горят. Прям хоть черта выгоняй с кодилом.
– Приклонись и поцелуй. Не бойся, не заразишься. Матерь не даст. Она сердобольная, всех блудливых и убогих оберегает. По глазам вижу, ты хороший мужик, хоть и непутевый. Жениться тебе надо, родной, жениться! Дом большой построить. Сад насадить. Но это уже дела матушки, пусть она тебя наставляет…
Конец ознакомительного фрагмента.