Сталкер
Шрифт:
Он вскидывает брови.
— Всегда.
Я улыбаюсь, как и он. Я знаю, что этот отморозок никогда не злится на меня, и поэтому он мне нравится. И именно поэтому он все еще жив. Находиться со мной в камере нелегко… если вам удается выжить. Что я могу сказать? Ублюдок пришелся мне по душе.
Внезапно кто-то ударяет по прутьям решетки, заставляя меня подорваться на месте и обернуться. Это охранник, сверкает хитрой улыбкой.
— Салливан. ДеЛука, — произносит он низким голосом, — пора подышать свежим воздухом.
Я вздыхаю, собирая свои вещи, как делаю всегда. Все
Я? А я не принадлежу ни к одной из них, как и ДеЛука, так что большую часть времени мы отираемся рядом. Ненавижу группировки и избегаю их как чумы. Они ничего не могут предложить нам, а у меня нет интереса корешаться с идиотами. Хотя, это также делает нас легкими мишенями.
Вот почему охрана всегда начеку, когда нас выпускают из клетки.
Мы гуляем снаружи с остальными заключенными и идем к нашему обычному месту возле столика. Он расположен в дальнем восточном углу, близко к забору, где трава все еще зеленая, а не втоптанная в грязь тяжелыми сапогами. Я опускаюсь на колени и выдергиваю траву из земли, пока ДеЛука садится на стол и опирается на локти, чтобы насладиться солнцем.
— До охренения прекрасный денек, Никс, — говорит ДеЛука, постанывая, пока потягивается.
— Мммммххмммм, — соглашаюсь я, но сейчас мне не хочется с ним разговаривать. Улица — единственное место, где я могу подумать, еще о чем-то, кроме как о ебаных женщинах, и могу послушать что-то большее, чем его голос. Заключение в маленькой камере делает кое-что с человеком. Оно делает тебя ранимым… почти слабым, а я едва могу вынести это чувство. Оно пробуждает во мне желание поднять бунт только для того, чтобы вновь вернуть себе силу воли.
Я выдергиваю еще больше травы, пока не нахожу то, что ищу — колонию муравьев, которая поселилась здесь пару месяцев назад. Передвигаю пару маленьких камешков, пока не нахожу их колонию, и просто смотрю. Они ползают везде, со своими крохотными листочками и другой едой, таская ее в муравейник точно так же, как они таскают личинки. Эта микроэкосистема напоминает людей, только в намного меньших масштабах. Мне просто нравится смотреть на них. И все. И может, помогать им время от времени веселья ради.
Внезапно чужой сапог опускается на верх гнезда, давя муравьев.
Охваченный яростью, я смотрю вверх на человека, который только что умертвил целый город насекомых.
— В песочнице играешься, да, Салливан? — рычит тот, слюна брызжет из его рта, падая на мою щеку.
Вставая на ноги, я вытираю ее и наклоняюсь, прищуривая глаза. Он окидывает меня взглядом с головы до ног, пока его дружки собираются вокруг нас, создавая ловушку для меня. Этот парень явно ищет драки… но он не на того напал.
Поднимая руку, я размазываю его плевок прямо ему по щеке, медленно ведя рукой, пока все стоят с разинутыми ртами,
Когда я заканчиваю, то вытираю остатки его слюны о штаны и вскидываю голову, ожидая, когда он сделает первый шаг.
— Ты — ебанутый отморозок. Пора преподнести тебе урок, — рычит парень, поднимая кулак и заряжая им прямо мне в лицо. Я принимаю удар как мужчина, впитывая всю силу, и позволяя своему телу пошатнуться от удара. Мне нужна пара секунд, чтобы прийти в норму. Хороший удар. Хотя, недостаточно.
— Это все, на что ты способен? — произношу я, поворачиваясь лицом к нему.
Самодовольная ухмылка, с которой он смакует свое превосходство, тут же превращается в шок, когда он понимает, что не причинил мне боли. Когда я улыбаюсь, он кричит, и его лицо полностью приобретает пунцовый цвет. Прежде, чем он может выпустить свой гнев, я ударяю его в живот.
Затем ДеЛука слезает со стола и толкает одного из парней в спину, заставляя того споткнуться. После он отвешивает ему коленом в лицо и достает нож. Режет руку одного из нападающих, который умоляет о помощи. В это время я отрываюсь на своем обидчике до тех пор, пока тот не падает на землю, и я оказываюсь на нем, выбивая дерьмо.
ДеЛука пугает остальных своим ножом, делая выпады с ним на каждого, кто посмеет подойти ближе, пока я безжалостно колочу своего оппонента.
— И кто кому преподает урок, а? — кричу я, кулаками размазывая кровь по всему его лицу.
К тому времени, когда прибывает охрана, его физиономия рассечена в нескольких местах, а нос свернут. Скорее всего, я сломал пару костей. Охранники свистят, и разносится звук тревоги, пока они кричат всем лечь на землю. Я останавливаюсь в этот момент, так как предпочту не получать электрошокером в зад. Это на самом деле адски больно.
Мы ложимся, и мой нападающий стонет от боли, пока офицеры окружают нас и заковывают в наручники. Теперь меня, скорее всего, бросят в карцер, но это стоило каждого удара. Никто не переходит мне дорогу в делах. Будь это муравьи или убийства, — это мои, мать вашу, дела, и всем лучше держаться подальше… или я уложу каждого.
ВАНЕССА
— И, снято!
Когда режиссер выкрикивает эти слова, я вздыхаю с облегчением и стаскиваю ленту, что держит мои волосы.
— Боже, как же я хочу пить, — произношу я, пока моя ассистентка передает бутылку с водой, которую я с такой охотой осушаю.
— Отличная игра, Ванесса, — говорит мне режиссер, пока мы оба смотрим отснятые кадры на экране.
— Спасибо, — отвечаю я с широкой улыбкой. — Думаю, мне всего лишь нужен был финальный толчок. — После тридцати снятых дублей как раз время.
— Выглядит потрясающе, — произносит моя ассистентка. — Особенно поцелуй. Очень по-настоящему.
— Думаешь? — спрашиваю я, выуживая больше комплиментов. Я люблю слушать, как хорошо я вхожу в образ.