Сталки. Лес
Шрифт:
На этом звуковом фоне и прозвучала история «беглецов», рассказанная всеми троими попеременно и почти не удивившая Зелму. Нашёлся только один факт, который её по-настоящему заинтересовал.
— Сверхспособности… — проговорила она, когда «беглецы» закончили рассказ. — Да, это ускользнуло от моего внимания… То, что они есть у вас троих (плюс ещё, наверное, у Стана — он же тоже был из вашей компании…), — это уже удивительно и достойно всестороннего изучения; а если ими обладает каждый сталк, достигший определённого уровня зрелости… то это феномен галактической важности. И секретности. Если об этом станет известно, то вашей судьбе я не позавидую… Давайте договоримся: когда я подам в Федерацию отчёт
— Постойте… — сказал Плющ. — А если мы не дадим согласия на то, чтобы сюда прилетали другие люди? Тогда о нас вообще никто не узнает?
— Может быть, — подала плечами Зелма. — Но здесь так или иначе — я не смогу повлиять на это решение — будет создана федеральная военная база, так что планета в любом случае войдёт в Федерацию; различаться будет только степень её влияния. Но конкретно этот регион, я гарантирую, полностью останется вашим. Как бы то ни было, всё это в будущем. Ещё пара лет спокойной жизни максимум у вас есть. И на их протяжении мы можем попытаться изменить вашу жизнь к лучшему.
— Каким образом? — поинтересовался Плющ.
— С помощью вот этого. — Зелма в очередном раз за вечер указала рукой на компьютер, стоящий на полу у стены. — А точнее, его банка данных объёмом восемьсот терабайт. Там содержатся сведения по выживанию в условиях практически любой сложности и обустройству поселения со всеми необходимыми удобствами. Вам понадобится лишь малая часть всего этого, чтобы выйти на качественно иной уровень жизни и получить хоть какое-то представление о том, как живут в остальной Галактике. Но это будет позже; а сейчас давайте спать: время позднее… А завтра с утра на свежую голову подумаем, что дальше. Заодно я объясню вам все сказанные сегодня непонятные словечки…
…Вскоре электрический свет двух люминесцентных ламп потух, оставив в полной естественной темноте всю эту странную компанию: молодую разведчицу и бывшего «министра науки» деревни Сталочная, лежащих в спальных мешках, а также двух юных сталкеров-исследователей и подружку одного из них, прикорнувших на полу, положив головы на опустевшие мешки из-под провианта.
В этот день у них всех в жизни многое кардинально поменялось.
Часть 5. Экспедиция: 5. Возвращение
Дом велка Нурса (40 врестей на восток-северо-восток от Сталочной), 30-й год после Звездопада, 9-й день осени, утро.
— …Ну-с, посмотрим, что тут у нас?.. — бодро пробормотала Зелма, подсаживаясь к бортовому компьютеру «Би–202», на котором Лас, Ксюня и Плющ — именно в таком порядке — проходили тест интеллекта; сами они сейчас стояли за спиной у разведчицы и ждали её вердикта.
На экране высветились результаты: «106; 94; 125».
— Удивительно! — воскликнула Зелма и выключила программу. Повернулась к молодым людям и, чтобы не сидеть на полу, в то время как они стояли, уселась на аппарат, переведя его в режим ожидания. — Показатели неплохие даже для Федерации. Четыреста лет технической отсталости вашего мира не сделали вас глупее. В этом я уже убедилась вчера, когда вы почти с ходу въехали в мой рассказ… Я пришла к выводу, что вы нужны Федерации — и как можно скорее.
Технически мы развиты на несколько порядков лучше, чем вы, но это лишь следствие прогресса веков этак с девятнадцатого по двадцать пятый. Освоение Вселенной идёт по экстенсивному пути, с каждым десятилетием обходящемуся нам всё дороже. Исследования проводит становится постепенно всё менее целесообразно; мы
— Дело не в том, сколько времени нужно на раздумья, — ответил Плющ. — Просто такие решения мы трое принимать не вправе. Этим должен заниматься Совет велков деревни.
— Ты серьёзно, что ли? — раздался сверху голос Нурса. — Да эти старые пни — ну, кроме Зора и Круза, эти-то ещё вполне себе… — отказали вам в экспедиции! И вы после этого ещё хотите на них рассчитывать?
— Значит, надо предъявить им неопровержимые доказательства и рассказать то же, что и нам, — сказал Лас, водя по полу ногой с заклеенной особым составом из запасов Зелмы раной. — Тогда они точно поверят. Не думаю, что всех устраивает нынешний образ жизни.
— Какие же вы наивные… — донеслось сверху. — Ладно; если что, я готов. Мне терять нечего. Мне уже за полтинник, а вдобавок я в этом лесу поднабрал пару десятков лишних рентген… Стан, кстати, получил в разы больше…
— А вы? — обратился Лас к Зелме. — Вы-то согласны отправиться с нами? Уверяю, вас в деревне послушают… тем более, что вы сами доказательство…
— Попробовать стоит, — подумав, ответила разведчица. — А чтобы сразу развернуть кампанию по благоустройству, надо будет взять и это… — Она похлопала по металлическому боку аппарата, на котором сидела. — Материалы я буду заказывать из Федерации в дополнение к поставкам для строительства будущей базы, которую я постараюсь, чтобы развернули на другом материке… Короче, я согласна. Выдвинемся сегодня же, но — чуть позже. Мне надо упаковать свои вещи… — Женщина улыбнулась, как будто только что озвучила некую тонкую шутку. — А пока давайте поедим на дорожку. Концентратов хватит на всех. И вот этого, — Зелма посмотрела на Нурса, спускающегося по лестнице к ним с ведром воды, принесённой от протекавшей не очень далеко отсюда реки, в руках, — тоже.
— Кстати, — сказал Лас, обращаясь к велку-«отшельнику» и доставая всё ещё молчащий вредомер. — Может быть, покажете, как его включить обратно?
* * *
Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 11-й день осени.
В деревне было непривычно тихо. Не раздавались громкие голоса и смех, но и плача тоже не было слышно. Селение словно опустело с уходом Ласа, Плюща и Ксюни. Не добавляла веселья — по крайней мере, открытого — и недавняя смерть Старика, которого успели похоронить, но ещё не до конца забыли.
Погода соответствовала царящему в деревне настроению: всё небо было белым с серыми разводами. Лишь незаметно шелестел лёгкий ветерок, заглушавший изредка раздававшиеся негромкие звуки: жизнь-то не остановилась, а просто шла пока что на уменьшенной громкости.
…Лина, накинув тёплую кофточку, ведь ветер был не простой, а холодный, пронизывающий — с севера дул, чтоб его… — гуляла по деревне, которая из-за последних событий казалась пустынной, едва ли не вымершей: жители в большинстве своём сидели по домам, чувствуя грусть, странную апатию и слабое смутное беспокойство за тех, кто ушёл предположительно на время, и тех, кто — навсегда. Сталочкой владело сходное с этим настроение, но — немного по другой причине.