Сталки. Лес
Шрифт:
— Это вообще-то мой самопал… Нечего брать без спросу чужие вещи.
Вернулся к «беглецам» и сказал:
— Вот теперь и в самом деле — пошли.
И группа вслед за ним отправилась на юго-восток, прочь от Трубы.
* * *
Поначалу шли молча, глядя в спину идущему впереди велку-«отшельнику»: Лас — с интересом («Что же он делал всё это время в лесу?..»), Ксюня — с обожанием («Как он вовремя выручил нас!..»), а Плющ — с изумлением («Отец, ну ведь можно же было как-нибудь сообщить, что ты жив!..»).
Но, к всеобщему удивлению, «спаситель» сам нарушил молчание:
— А что же вы в лес-то дёрнули, с какого перепугу? Что-то я не верю, что ваша экспедиция — ой, простите, поход был санкционирован… тьфу ты — разрешён Советом…
Лас с Плющом переглянулись, не зная, кому из них стоит ответить на этот вопрос. Потом Плющ шепнул:
— Давай ты: ты больше знаешь…
— Ну, если коротко, то… — И Лас вкратце изложил бывшему велку события последних дней, приведшие к известному результату.
Какое-то время Нурс помолчал, не оборачиваясь, поскрёб пальцами бороду и пробормотал:
— М-да, натворили вы дел… И как дальше планируете — то есть собираетесь выкручиваться?
— Вся надежда на этот… «компьютер», — ответил Плющ, гордый собой, что запомнил-таки это странное слово, — и твой рассказ, отец. А там уж решим… Кстати, может быть, объяснишь, с чего вдруг ты заговорил какими-то мудрёными словечками, а? прежде я их от тебя что-то не слышал…
— То было прежде, — сказал Нурс не замедляя шага. — Теперь я знаю гораздо больше против того, а значит, имею право на интеллектуальные… — тут он запнулся, но пояснять новое заимствованное неведомо откуда слово не стал, а просто закончил фразу: — …заскоки.
— А почему ты ушёл из деревни? — спросил Плющ. — Я понимаю, что ты никогда не делал ничего просто так; то есть и здесь должна быть своя причина, ведь так, да?
Велк-«отшельник» помедлил, шумно выдохнул через нос, показывая, что эта тема ему не очень приятна, но потом всё же ответил:
— Они не понимали меня. Я хотел изучать лес, предлагал всякие мероприятия, методы, технические решения, строил концепции — но Совету на это было наплевать. Им важнее поддерживать жизнь в Сталочной, ни о чём больше не задумываясь. А я хотел понять, что же случилось двадцать девять лет назад, почему всё вокруг так, а не иначе… Лас, это ведь я подсказал твоему отцу идею и конструкцию вредомеров, которым тогда ещё присваивал такое несовершенное название… И однажды я не выдержал. Ушёл, не оставив никакой записки, потому что считал, что только так я принесу больше пользы — как себе, так, возможно, и селению.
Признаться, выживание в лесу в течение такого долгого времени, да ещё и на этой заражённой территории было нетривиальной задачей. Я построил себе домик неподалёку — ну, относительно… — от Трубы, как вы её называете, и всё свободное время, кода я не был занят поисками пропитания и не совершал регулярное путешествие за водой к Сталке, думал, стараясь докопаться до истины. Кое-что я понял самостоятельно, но большую часть мне всё-таки подсказали… — Нурс снова осёкся, поймав себя на выбалтывании лишнего.
— Кто подсказал? — допытывался Плющ. — Можешь хотя бы намекнуть?..
— Нет. Всё узнаете, когда
А Лас, Ксюня и Плющ независимо друг от друга пришли к единому мнению, что Нурс от них что-то скрывает. Что-то очень важное…
Вскоре они добрались до маленького, всего две с половиной на две сагни и полторы в высоту, неприметному в сгустившемся к тому времени лесу, на который, сменяя полыхавшие за спиной у путников последние оранжевые отблески заката, падала ночная мгла, домика без окон и с небольшой дверью, на которую был навешен крепкий деревянный засов.
— Это на всякий случай, — пояснил велк, снял с крючков по обе стороны двери («беглецы» не знали, как ещё можно назвать эти штуки) примерно двухпундовый на вид кусок бревна, взял его в одну руку — было видно, что такая тяжесть вызывает у Нурса затруднения: ну ещё бы, в таком-то возрасте, — другой открыл дверь и запустил внутрь группу молодых людей, после чего вошёл сам, закрыл дверь и опустил засов на пол около неё так, чтобы часть «брёвнышка» всё же подпирала выход.
А потом — в полной темноте этого не было видно — потёр ладони, предвкушая предстоящее потрясение юных сталкеров и сталочки, связанное с тем, что они сейчас увидят и узнают…
— Отец, а чё тут так темно?.. — неуверенно спросил Плющ, интуитивно ожидая какого-то подвоха.
— Сейчас будет светло, — ответил Нурс и нажал на стене не замеченный молодыми людьми выключатель, расположение которого помнил с точностью до долей вреха.
На потолке помещения зажёгся ослепительно яркий маленький кружок белого света, к которому от выключателя по стене и потолку тянулись провода, от выключателя продолжающиеся также вниз и уходящие под пол в углу, и который на удивление хорошо освещал всю внутренность строения.
— Что это?.. — зажмурившись, прошептал Плющ, потрясённый и восхищённый этим явлением; впрочем, подобные чувства в тот момент испытывали все трое.
— Спаси Первосталк!.. — пробормотал Лас, заслоняя ладонью глаза от света и осторожно смотря сквозь пальцы на не виданный в деревне источник освещения.
Ксюня промолчала, только открыв рот от изумления и с ладонью «козырьком» у лба уставившись на это маленькое «чудо».
— Люминесцентная лампа, — с усмешкой наблюдая за реакцией «беглецов», сказал бывший велк. — Технология, которая вам в деревне и не снилась. Вернее, снилась, но вашим предкам, которые давным-давно потеряли даже это — мелкое, по сути своей, — знание.
Лас, Ксюня и Плющ в полном шоке смотрели на Нурса, не в силах выговорить ни слова от настигшего их потрясения. Но вскоре Плющ прочистил горло, сглотнул и спросил у улыбающегося «отшельника»:
— Отец, что ты знаешь такого, чего не знаем мы? И, если уж на то пошло, то где этот… компьютер?
— Сейчас вы всё увидите и узнаете, — ответил Нурс.
Бывший велк вдруг опустился на корточки, нашёл на полу рядом с собой нужное место, постучал по полу в каком-то быстром замысловатом ритме (стук получился не глухой, каким являлся бы, будь под полом земля, из чего Лас, Плющ и Ксюня заключили, что там — что-то вроде погреба, где, наверное, и находилось самое интересное…) и сказал: