Сталки. Затмение
Шрифт:
А когда отряд развернулся на юго-восток, подполковник прибавил шагу, идя уже у переднего края охранного кольца и изо всех сил подавляя желание побежать по сугробам впереди всех.
«Зелма всего лишь моя подчинённая, — напомнил он себе. — Уже то, что мы идём за ней, должно быть делом великой важности. Ни к чему проявлять эмоции там, где их вряд ли поймут».
Через пару минут, когда расстояние до идущего вдаль человека, по сообщениям бойцов, уменьшилось метров до ста, Миронов включил внешний динамик шлема, прижал к нему рупором руки (свой плазмер при этом подполковник
— Зе-е-елма-а-а! Ты слышишь?! Зе-елма-а!..
— Объект остановился, — бесстрастно доложил кто-то из солдат. — Направился в нашу сторону. Медленно…
— Ничего не предпринимать, — бросил Миронов, вышел из кольца бойцов, окружавших его и сталков, приподнял щиток шлема, оставив глаза закрытыми им от солнца, и пошёл навстречу той, в кого верил, пожалуй, больше, чем в кого-либо другого.
Через какое-то время он остановился. С помощью тепловизора он различал также замершую в нескольких метрах от него фигуру и знал, что та тоже на него смотрит.
Они глядели друг на друга, не видя лиц, и молчали.
Это продолжалось с полминуты, потом Миронов кашлянул и тихо спросил:
— Э-э… Зелма?
— Товарищ подполковник?
Этот ответ вопросом развеял все сомнения. Главным образом потому, что Миронов узнал голос, который не спутал бы ни с чьим во всей Галактике.
Тем временем где-то далеко человек в чёрном костюме, глядя на остановившуюся яркую точку на голодисплее, прошептал кому-то в свой микрофон-имплант:
— Приготовьтесь. Отсчёт на три минуты, затем приступайте к операции.
Часть 3. Контратака: 5. Явные планы
Лес (6,7 километра к северу от Сталочной), 13:49.
— Я рад, что ты спаслась, — сказал Миронов, шагая к Зелме, которая не двигалась с места. — Скажи, у тебя есть какой-то план, для которого ты и сбила несколько машин врага? В общих чертах я уже могу его представить, но хотелось бы услышать подробности от тебя…
— Александр Васильевич… включите, пожалуйста, рентгеновский сканер. И посмотрите на меня через него.
Подполковник не стал задавать лишних вопросов. Он полностью надвинул щиток шлема на лицо и голосовой командой активировал особый режим оптики, который использовал очень редко.
Фигура разведчицы в рентгеновских лучах большей частью выглядела окутанной слабым свечением — по-видимому, из-за металлических нитей, которыми был прошит её комбинезон, и упрятанных в подкладку элементов экзоскелета. Оружие, которое Зелма держала в руке, касалось прикладом снега и смотрелось как одно яркое светлое пятно.
Миронов направил на тело разведчицы ультраоптику шлема и принялся высматривать то, на что подчинённая явно намекала.
И вскоре он увидел искомую точку, видную в этом режиме даже под комбинезоном Зелмы.
— В тебе маяк, — жёстким тоном констатировал подполковник, отключив рентген и подняв щиток обратно. — С левой стороны груди, где-то за одиннадцатым ребром. И сигнал от него может передаваться только в одно
— Я так и знала, — вздохнула Зелма. — Похоже, расчёт противника строился на том, что я при побеге встречусь с вами и тут-то нас обоих и накроют вместе со всем отрядом и сталками… Есть два выхода. Первый: я убегаю подальше от вас, и два уцелевших истребителя спускаются с орбиты и уничтожают одну меня, а вы выполняете план, о котором догадываетесь. Второй… — Зелма на секунду запнулась. — Кому-нибудь придётся… вырезать из меня маяк. Но только быстро, потому что Фокс уже, вероятно, знает, что я остановилась, а значит, встретилась с вами…
— Он подождёт, пока ты снова начнёшь двигаться, — ответил Миронов, подходя к Зелме и нашаривая за спиной крышку кармана между слоями брони. — Ему нужно убедиться, что ты нашла именно меня, а не попала, к примеру, в стычку с боевиками. Так что несколько минут у нас есть. Уж извини, врачей у нас, к сожалению, не осталось, поэтому я сделаю это сам… если ты позволишь.
Он достал-таки из наспинного кармана свою аптечку и теперь вопросительно смотрел на Зелму. Та поняла, что сейчас всё зависит от неё и Миронова: насколько быстро они справятся с проблемой, такие у них будут шансы выжить и сделать то, к чему стремились.
— Хорошо, — сказала разведчица. — Только, прошу вас, побыстрее.
— Сейчас охрану поставлю…
Миронов отдал пару команд, и половина бойцов окружила его и Зелму. Другие остались со сталками; местным весьма кстати был небольшой отдых.
А два разведчика: формально бывший и фактически уставший от этого — стояли и смотрели друг на друга посреди зимнего леса.
Невыносимо долгое мгновение прошло, сменилось следующим, и странное секундное оцепенение отпустило Миронова и Зелму. А те поняли: они готовы ко всему, что им предстоит.
— Давай сядем, — бросил подполковник и первым опустился на снег, отложив плазмер и роясь в аптечке. Зелма села около него и коснулась застёжки своего комбинезона. — Тебе придётся расстегнуться. Анестезию сделаю местную, так что больно почти не будет… скорее всего.
Сняв бронеперчатки, он набрал в инъектор обезболивающее, включил фонарик на шлеме и взглянул на освещённое ниже глаз, чтобы не причинять неудобства, лицо Видевской.
Та вздохнула и провела пальцем сверху вниз по материалу комбинезона, разъехавшемуся надвое. Затем пошарила внутри, задрала термобельё и поморщилась, когда кожи коснулся обжигающе морозный воздух.
— Ага, вот и шрам… — пробормотал Миронов, поднося инъектор к коже над нижними рёбрами, куда направил основной свет фонарика. — Еле заметный — сделано косметически, — но ещё свежий…
Впрыснул обезболивающее, сразу отложил инъектор, вынул из аптечки скальпель, пинцет, баночку со спиртом и тампоны. Обработал инструменты и наклонился к Зелме.
— Ну, космос в помощь, — пробормотал он и сделал осторожный надрез под нижним ребром.
Выступила кровь. Стерев её, Миронов снова надвинул на лицо визор шлема и всмотрелся рентгеном в плоть Зелмы, чтобы точнее определить, где находится маячок.