Сталки. Затмение
Шрифт:
«Ага, три сантиметра кверху от нижней границы рёбер и один вглубь…» — подумал подполковник и бросил Зелме:
— Выдохни и не дыши какое-то время. Мне чтобы тебе лёгкое не порезать…
Левой рукой он сбоку зажал двенадцатое ребро, а скальпелем в правой аккуратно поднырнул под грудную клетку, достигнув уровня маячка, но в последний момент уйдя на полмиллиметра ближе к кости.
Отложил скальпель, взял пинцет и просунул его в сделанный надрез. Медленно, осторожно направил инструмент к инородному объекту.
Зелма сидела, опёршись сзади на руки, и со стиснутыми от неприятных
Оба не чувствовали ничего, что сейчас было бы лишним. Подполковник полностью сосредоточился на операции, а разведчица терпеливо ждала, пока он закончит.
«Ещё чуть-чуть… — Миронов чуть раздвинул ножки пинцета, приближаясь к цели. — Теперь захватить… Есть! — Маячок оказался крепко зажат. — Вытаскиваем…»
«Хирург» аккуратно вытянул пинцет наружу и продемонстрировал «пациентке» «инородное тело». А потом взял маячок пальцами и зашвырнул подальше в снег, за пределы кольца из солдат.
— Ну вот и всё… Хм, уложился в минуту… — Миронов опять стёр кровь, достал баллончик геля и вмиг залил рану. — Всё, одевайся: у нас мало времени…
Он проворно сложил всё назад в аптечку (не забыл и использованный тампон: нечего на чужой планете мусорить), убрал её на место, встал и подал руку Зелме. Та смотрела мгновение снизу вверх на Миронова, потом взяла его ладонь в свою и поднялась на ноги.
Взглянув друг на друга, оба что-то на краткий миг почувствовали, — словно в последние минуты стали ещё чуть ближе и дружнее, чем раньше. Но ни один ничего по этому поводу не сказал: возможно, для этого были неподходящие время и место.
С момента их встречи прошло ровно три минуты.
…Когда солдаты остановились и половина из них вместе с Мироновым пошла куда-то, а Нурс сигнализировал о коротком отдыхе, — Плющ решил, что сейчас самое время сделать то, над чем он раздумывал последнюю пару часов. Ведь потом возможности для этого может уже и не быть.
Глубоко вздохнул, повторил про себя заготовленные слова и сделал несколько шагов к Омелю, рядом с которым остановились велки и Лас.
Заметив подходящего к ним Плюща, Зор шагнул навстречу и рукой, как шлагбаумом, загородил ему дорогу.
— Ты хорошо подумал, прежде чем идти сюда?
В голосе велка послышались нотки угрозы.
— Да, — твёрдо ответил Плющ. — Я… намерен извиниться перед Омелем.
Зор пристально посмотрел на молодого сталкера и молча отступил в сторону.
А перед Плющом остались Омель, Лас и Нурс, которые, также ничего не говоря, внимательно глядели на него и, казалось, ждали, что он скажет.
Плющ откашлялся и заговорил:
— Я… прошу прощения у тебя, Омель. Я не знаю, что на меня тогда нашло. Я сожалею о том, что сделал. Больше я такого себе не позволю. Надеюсь, ты не держишь на меня большого зла, и я готов принять любой твой возможный ответ. И прошу тебя: скажи Лине, что я раскаиваюсь за свою несдержанность.
— Я всё понимаю, Плющ, — ответил подросток, неотрывно смотревший на Плюща, но различавший только его силуэт своим плохо развитым ночным зрением. — Ты вполне мог поддаться внезапному порыву… но, признаться, я бы хотел, чтобы ты остановился в своей ярости на дереве. — Плющу показалось,
Молодой сталкер повернул голову и увидел, что позади него стоит Лина и молча смотрит на него. Но в темноте, которую оттенял лишь рассеянный десятисагневыми стволами деревьев свет солнечной короны, выражения глаз сталочки не было видно, и Плющ не знал, о чём она думает.
И эта неизвестность была хуже всего. Но Плющ понимал, что подойти к Лине, а тем более спросить её об этом он не мог. Потому что ему не сказали бы правду. Потому что это развеяло бы суть только что произошедшего и исказило бы её.
А Плющу не нравилось, когда его понимали неверно.
С момента остановки отряда прошло ровно три минуты.
Внезапно сверху послышался нарастающий гул, который могли издавать только снижающиеся на дозвуковой скорости истребители.
Солдаты рефлекторно упали на снег, целясь вверх из плазмеров. Миронов и Зелма переглянулись — им всё сразу стало понятно.
— Всем встать!!! Кто рядом, — за мной!!! Сталки — на юго-запад!!! — крикнул подполковник, включив одновременно канал связи и внешний динамик, и помчался на северо-запад.
Зелма и полтора отделения бойцов побежали следом. А Миронов в это время отсчитывал в уме секунды до первых взрывов и очень надеялся, что те не накроют никого из сталков.
А потом начался ад.
Казалось, пилоты истребителей получили приказ уничтожить хоть весь лес к северу от того, во что превратилась деревня, — лишь бы убить Миронова, Зелму, сталков и всех военных в придачу. Звукоизоляция шлемов фильтровала грохот взрывов, ослабляя его до приемлемой силы, но разведчице, которая одна была без «головного убора», приходилось бежать вперёд, закрыв ладонями уши (плазмер она зажала под мышкой) и открыв рот, чтобы не оглохнуть. Но ей не был нужен инфракрасный локатор, чтобы не натыкаться на деревья: достаточно было следовать точно за Мироновым.
Военные бежали по лесу, а за ними и вокруг них ракеты взрывали снег и ломали деревья.
И одна у Миронова была надежда, — что отряд успеет уйти достаточно далеко, и при этом бойцы останутся в живых, а у врагов кончатся ракеты. Но главное уже сделано: маяк уничтожен, а значит, какое-то время военные будут считаться погибшими…
Пока их план не вступит в основную фазу. А потом мятежники очень сильно обо всём пожалеют.
* * *
Спутник Сталкерры, 13:55.
— Вариант «Зет» выполнен, — раздался в микронаушниках голос командира эскадрильи. — Цель уничтожена.
— Хорошо, — отозвался Фокс, смотря на голоэкран, где минуты три назад перестала отображаться яркая точка квантового маячка. — На всякий случай прошерстите район лазерами. Затем вернитесь на станцию, пополните боезапас и снова отправляйтесь к планете.
— Есть. — Хоук не стал обсуждать приказ. — Конец связи.
Голос пропал.
Фокс привычно щёлкнул пальцами с пьезоэлементами управления, слез со сцены и принялся расхаживать по залу. В раздумьях главарь мятежников не замечал, что включённый голопроектор браслета направлен вниз и всё ещё транслирует изображение.