Стальная 3

Волкова Альвина Николаевна

– - Я видел их! Они все красавицы.

– - Так и есть, - отсмеявшись, заговорил Хрос, - Красавицы.

– - Тогда в чем же дело?!!
– вопросительно посмотрел на ис-сира Сарвирис, - Выберите одну сакшани или сделайте всех трех своими сакшара. Шазура милостива - она поймет.

– - Это мне только не хватало!
– испуганно воскликнул ис-сир, а Хрос снова схватился за бока.

– - Все, я больше не могу, - всхлипывая, простонал гвиорд.

Франчиас раздосадовано поджал губы. Его эта ситуация совсем не забавляла.

– - Хрос, прекрати смеяться!
– рыкнул он на парня.

Гвиорд вздрогнул, как и Сарвирис, который никогда не слышал, чтобы глирты рычали.

– - Сарвирис, все гораздо труднее,

чем ты себе представляешь. Но мы забыли о главном... О цели нашего визита.

– - Ис-сир?

– - У меня к тебе просьба, Сарвирис. Не мог бы ты оставить нас с Хросом в храме до утра... одних.

– - Я не совсем понимаю, - в глазах жреца всколыхнулось беспокойство.

– - Мне нужно поговорить с богиней, - мужчина слегка приподнял бровь, - Наедине.

– - А он?
– жрец покосился на улыбающегося гвиорда.

– - У меня с ним пари, - коротко ответил Франчиас.

Такова была их с Хросом легенда. Члены старших семей часто заключали странные пари, чтобы пощекотать себе нервы, и это общеизвестный факт, так, что младшего жреца ответ ис-сир успокоил, и он согласился пойти им на встречу. Но несмотря на его дружеское расположение, Франчиас все равно отсыпал Сарвирису несколько монет, чтобы тот мог с комфортом переночевать в гостинице.

Когда все двери храма, наконец, были закрыты, Франчиас обернулся к Хросу и прошипел.

– - Если не хочешь смотреть, отвернись. Это будет не самое приятное зрелище, - и, не дожидаясь, когда Хрос сообразит, что ему делать, начал отрыгивать статуэтку из желудка, а когда почувствовал, что она близко - ухватил и резко вытащил.

– - Хм-м, - взгляд у гвиорда был такой же, как и у любого ученого - заинтригованный, - А я то все думал, куда ты ее дел.

– - Я не мог рисковать. Если бы мы несли ее в сумке - Она, - глазами указал на потолок, - почувствовала бы ее.

– - Но это Ее храм.

– - Ее. Но здесь, - Франчиас обвел взглядом выпуклые стены храма с многочисленными нишами, - сотни других статуэток. Эта, только одна из них.

Франчиас подошел к пустующим двум нишам в стене за алтарем, и, разделив статуэтку на две фигурки, поместил змея в углубление нужной формы в верхнюю нишу, а сиротливую женскую фигурку в единственное круглое углубление - в нижнюю.

– - И что теперь?
– прислонившись к стене, поинтересовался Хрос.

– - А теперь, - Франчиас ощупал все углубления верхней ниши, - будем искать недостающие фигурки.

Они обернулись и поняли, что до утра могут и не управиться. Придется пересмотреть все фигурки, а их - Франчиас знал точно, - насчитывалось около четырех сотен.

***

Лохматик улегся у камина в гостиной и стал с интересом наблюдать за мельтешащей в ней прислугой. В последнее время это стало единственным его развлечением - наблюдать. За глиртом, за драконом, за эльвафом, за гвиордом - за всеми. Он свободно передвигался по поместью и прилегающим к нему землям в виде собаки и мог с легкостью подсмотреть и подслушать. Лохматик не привлекал внимания и не вызывал подозрений. Что может быть подозрительного в собаке? Правильно, - ничего. Однако, даже те, кто знал, что Лохматик вовсе не собака, а боевая горгулья, относились к нему весьма снисходительно, полагая, что он до сих пор не прошел ни одной стадии взросления, и все так же бесполезен и глуп. Это было очень кстати. После того, как Франчиас проснулся с разными глазами, он больше не мог пользоваться шахнирскими способностями, чтобы следить за наследниками, так как был вынужден постоянно поддерживать сплошной барьер иллюзии. Это отнимало у глирта много сил. Тогда Лохматик сам вызвался стать для него шпионом. Франчиас поддержал идею и, для проверки, отправил его к драконам.

Лохматик ничуть не удивился. Разразившийся между тремя черными драконами скандал имел начало еще в момент их возвращения

из храма Эрмиадиды. Взбешенный Лассаиндиар метался по поляне, проклиная глупую человечку с ее по истине куриными мозгами, рискнувшую всем - своей жизнью и жизнью всего черного клана, лишь бы доказать, что она и только она хозяйка своей судьбы. Райнар пытался успокоить брата, но тот не слушал, и, тем более, не слушал Дарисандрину, которая в отличие от мужчин была уверена, что Нина, несмотря на свое заявление, обязательно поможет им - нужен только правильный подход. Однако развить эту мысль драконнице не удалось, так как Райнар, возмутившись тем, что Дарисандрина как-то слишком быстро перешла на сторону Нины, сгоряча выдал ее планы, упомянув, что она давно должна была рассказать Лассаиндиару о решении Совета вернуть того в семью. О-о, последующая за этим сцена впечатлила своей исключительно звериной жестокостью. Осознав, что натворил, Райнар, всеми силами пытался защитить перепуганную драконницу, но остановить взбеленившегося зверя смогла только неожиданно появившаяся в небе над лесом незнакомая черная драконница, атаковавшая Лассаиндиара со спины, и прижавшая ящера к земле. Она была не многим больше Дарисандрины, тем не менее, ей удалось усмирить противника вдвое крупнее себя, чем не могла не восхитить Лохматика и всех случайных свидетелей ссоры драконов. Чуть позже она представилась Падирой - мамой неразумной девчонки, сбежавшей из родной пещеры в поисках приключений себе на хвост.

Однако то, что взбесило черного дракона, стало радостной новостью для Лохматика, и что удивительно для Индира, которому с трудом, но удалось сбежать от Лисиэльдры, которая настроив личный портал, отправилась прямиком в Даргардию. Индир счел рискованным и дальше оставаться в обществе шпионки, так что, пока эльвафа возилась с порталом, вылез из сумки, и, отыскав пустующую нору, забрался в нее. Очень настораживало то, что Лисиэльдре удалось создать портал непосредственно на территории земель Храма, можно сказать в шаге от святилища. Индир предположил, что портал был создан тем самым таинственным покровителем эльвафы, причем с благословения самой Эрмиадиды, иначе как можно было бы объяснить, что портал сработал.

Лельтасис, покидая храм, выглядел очень задумчивым. Он старательно избегал диалога с кем либо, дожидаясь, когда явится Франчиас. Хрос тоже был молчалив. Эти двое чувствовали себя неспокойно, бросая встревоженные взгляды в сторону дороги, которая упиралась в тупик, место, куда вывели их идды. И как потом выяснилось не без причины.

Орби - рай'и Нины - был хмур. Не будь Лассаиндиар так зол на Дарисандрину, он бы тоже почувствовал то неприятное сосущее чувство, которое испытали все хранители Нины, когда она исчезла. Но ему было не до этого. Впрочем, как и всегда. По рассуждениям Лохматика, так уж выходило, что когда Нине действительно нужна была его помощь, его никогда не оказывалось рядом. И хотя Лохматик до сих пор испытывал к гордому представителю чешуйчатых не малую долю симпатии, (как-никак знал он его дольше, чем кого либо) все же пришел к мысли, что то, что они с Ниной не вместе - к лучшему. Высокомерные замашки представителя старшей семьи начали сильно раздражать Лохматика, свобода от браслетов быстро портила Лассаиндиара. Возникало ощущение, словно вместе с браслетами дракон снял и ограничение на свое истинное я.

Станислав и его приятели шахниры так же переругались, но благо не дошло до рукопашной - князь не позволил. Он, наверное, единственный, кто был совершенно спокоен.

Как показалось Лохматику, больше всех бесились гнормы. Что Эрдо, что его сородич - Вольтар - поливали Нину самыми отборными, вызывая у Лохматика желание разорвать их на части, но Орби успокоил их молча - схватил за шкирку и стукнул лбами. Оклемались они только на следующий день в поместье, где их сгрузили в комнатку со звукоизолирующим барьером и мягкими стенами.