Стальная кожа

Андреев Николай

Спуск с бархана дался еще тяжелее, чем подъем. Костидис споткнулся, упал и покатился вниз по склону. К счастью, грек ничего себе не сломал.

Поддерживать высокий темп больше не удавалось. Билл и Насис едва волокли ноги. Сириус палил нещадно. Пару раз на горизонте появлялись борги. Приближаться к чужакам оливийцы не решались. Мутанты терпеливо ждали наступления темноты. Рано или поздно силы беглецов иссякнут, и враг остановится на ночлег. Вот тогда-то тасконцы и ударят.

Огромный белый диск коснулся нижним краем пологой дюны.

Песок из желто-рыжего превратился в кроваво-красный. Лучи звезды в атмосфере планеты преломлялись чудесным образом, придавая местным пейзажам удивительную неземную красоту. Восхитительное зрелище порой завораживало, порой пугало. Но в любом случае оторвать взгляд от Сириуса люди были не в состоянии.

С запада подул легкий прохладный ветерок. Олесь его почти не ощущал. Сознание занимало одно-единственное желание – упасть, вытянуть ноги, снять с пояса флягу и напиться вдоволь. Ничто так не разрушает разум человека, как жажда. У Бастена, который шел впереди, подкосились колени. Аланец беззвучно повалился на песок. Японец посмотрел на десантника и устало произнес:

– Привал, отдыхаем полчаса. Мануто, проверь окрестности.

Наемник без видимых усилий взбежал на бархан. Его выносливость поражала товарищей. Землянин мог бы пройти еще столько же.

– Кошмар, – прохрипел Бастен. – Я не дотяну до оазиса. У меня дрожат руки.

– Успокойся, – откликнулся Тино. – Сейчас всем тяжело. А боргам – в особенности.

Горло ужасно пересохло, язык распух, нос забился мелкой пылью. Храбров поднес флягу ко рту и сделал несколько жадных глотков. Живительная влага, словно волшебный эликсир, разлилась по телу. Разум прояснился. Русич повернулся к самураю и негромко спросил:

– Сколько осталось до нашего маршрута?

– Если мои расчеты верны, километров десять, – ответил Аято. – Конечно, существует погрешность, но она невелика. Мы почти скорректировали направление.

– Мутантов поблизости нет, – вымолвил Мануто, садясь рядом с японцем.

– Хорошая новость, – заметил Олесь. – Либо тасконцы отстали, либо готовятся к ночной атаке.

– Второе более вероятно, – вставил Костидис. – Мерзавцы на редкость упрямы.

– Какие у нас планы на будущее? – поинтересовался русич, вновь прикладываясь к фляге.

– Есть неплохая задумка, – проговорил Тино. – Часа через три-четыре отряд достигнет ловушки песчаного червя. Разобьем лагерь так, чтобы борги угодили в пасть хищнику.

– Не оказаться бы самим в адской воронке, – сказал Бастен. – Идти ведь придется в темноте.

– Не волнуйся, я обнаружу кровожадную тварь даже с завязанными глазами, – успокоил сержанта Олесь. – Мутанты беспокоят меня куда больше. Тасконцы – опытные воины и отлично знают обо всех опасностях пустыни Смерти. Они пересекали ее много раз.

– И тем не менее стоит попробовать, – произнес самурай.

Тридцать минут пролетели как одно мгновение. Взглянув на часы, Аято поднялся на ноги, поправил ножны за спиной и вымолвил:

– Пора.

Сириус уже почти наполовину скрылся за горизонтом, надо поторапливаться.

Первые шаги давались с невероятным трудом. Ужасно болели бедра, колени, ступни. Движение по песку – удовольствие не из приятных.

Бастен брел с закрытыми глазами, часто спотыкался и падал. Лишь спустя пару километров люди пришли в себя. Вечерняя прохлада опустилась на Оливию. Дышалось гораздо легче, не так сильно мучила жажда. Постепенно удалось увеличить темп. Двужильный Дойл иногда переходил на бег. Наемник успевал подниматься на дюны и спускаться вниз, пока друзья обходили возвышенность. При этом Мануто ни разу не видел боргов.

Неужели мутанты прекратили преследование и вернулись в город? В душе появилась призрачная надежда на спасение. Через четыре дня на помощь отряду из Велона выйдет группа Стюарта.

Ночь оказалась не такой уж темной. На северо-востоке на самой линии барханов засверкала звезда-спутник. Она, как и Таскона, вращалась вокруг гиганта Сириуса, только на куда большем расстоянии. Ее лучи не могли рассеять густую тьму. На небосклоне Оливии звезда выглядела яркой белой точкой. Луна у далекой Земли освещала поверхность гораздо лучше.

Солдаты преодолели очередную дюну и вышли к огромной равнине. Русич присел на корточки и опустил ладонь в теплый песок.

– Червь здесь, – вымолвил юноша. – Чувствует нас и готовится к атаке.

– Судя по размерам равнины, редкий экземпляр, – заметил Костидис.

– Не исключено, – пожал плечами японец. – Будем надеяться, сегодня хищник голодным не останется.

Несмотря на усталость, разведчики двинулись в обход ловушки по высоким барханам. Рисковать жизнью ни у кого желания не возникало. Вытащить человека из воронки необычайно сложно. Монстры не привыкли упускать добычу.

Найти подходящее место для ночлега долго не удавалось. Тино хотел, чтобы одна сторона дюны обязательно выходила к западне песчаного червя. Это значительно облегчит оборону в случае нападения боргов.

После получасовых мучений самурай наконец обнаружил подходящий бархан. Он возвышался над поверхностью метров на двадцать.

– Первыми дежурят Олесь и Насис, – скомандовал Аято. – Будите отряд при малейшем подозрительном шорохе. Через два часа вас сменят Мануто и Вилл. Моя смена будет последней.

Ёогика японца была ясна и понятна. Оливийцам тоже необходим отдых. Атаковать чужаков сразу мутанты вряд ли решатся. Тасконцы двинутся на штурм под утро, когда сон наиболее крепкий.

Их превосходство в численности невелико. Подобный темп выдержало от силы полтора десятка боргов. Часть врагов Тино застрелил еще утром. А значит, оливийцы попытаются застать разведчиков врасплох.

Первая смена прошла тихо и спокойно. Храбров положил голову на рюкзак и тотчас провалился в бездну забытья. День выдался слишком тяжелым. Рядом беззвучно посапывал самурай.