Стальная Нелл
Шрифт:
— Кто из вас скорее объяснит мне, что посторонний человек делает на территории научно-исследовательского лагеря, тому ничего не будет.
Сэм робко кашлянул:
— За что ничего не будет?
— За то, что посторонний человек попал на территорию научно-исследовательского лагеря.
Мел решила внести некоторую ясность и потянулась встать со стула.
— Нелл, ты не поняла, это же наш с Джои спаситель.
— Ты лучше не вставай, Мел, так ты кажешься хоть немного одетой. Джои, будь добр, закрой рот.
Джои рот
— Нелл, он отличный парень и разбирается в моторах в десять раз лучше меня. Он не набивался в гости, просто…
Нелл перебила Сэма:
— Можешь подарить ему мотор на память и поцеловать в щечку. Лагерь — не место для гостей из леса.
Мел прищурила свои синие глазищи и медовым голосом протянула:
— Сдается мне, вы знакомы… Том, вы ведь знакомы?
Том Хэккет отвесил шутовской поклон и продекламировал, не спуская с Нелл горячих глаз:
— Знакомству долгую разлуку без колебаний предпочтя…
— Мелани, будь добра, займись своим делом. То же относится к тебе, Сэм, и — ты удивишься — к тебе, Джои. Мистер Хэккет, могу я попросить вас покинуть территорию лагеря? Немедленно!
— Можешь. Не факт, что я это сделаю, но попросить можешь. А если хорошо попросишь, так я…
Нелл уже не слушала его треп. Она повернулась, вошла в большое бунгало и через мгновение появилась на крыльце с дробовиком в руках.
— Я. Прошу. Покинуть. Территорию. Лагеря.
Том замолчал и с некоторой задумчивостью уставился на дробовик. Мел ахнула, Сэм запыхтел от смущения, Джои испарился с предполагаемого поля битвы. Собаки подтянулись из кустов и нерешительно поглядывали то на хозяйку, то на незнакомца. Собаки разрывались между долгом и чувствами. Дело в том, что им очень нравился незнакомец. Уже несколько недель они знали его запах, иногда получали от него мясо и сахар, так что никаких претензий к нему иметь не могли. Однако хозяйка направляла на приятного незнакомца огненную палку — значит, надо рычать. И все трое скулили, в душе обливаясь слезами, что приходится обижать такого хорошего человека. Том вздохнул.
— Что ж. Уступаю грубой силе. Прощай, жестокая. Пока, ребята. Сэм, карбюратор надо бы перебрать. Если нужна помощь — посвисти мне, я тут недалеко.
С этими словами Томас Йен Хэккет преспокойно повернулся к Нелл спиной и скрылся в буше. Нелл удостоверилась, что он не спрятался в ближайших кустах, и повернулась к оробевшим сотрудникам. Голос ее был тих, но очень отчетлив.
— Попрошу запомнить то, что я вам скажу. В нашем бунгало лежит оборудование стоимостью несколько десятков тысяч долларов. До ближайшего полицейского участка — три часа пути. В этих лесах шляется уйма всякого сброда, и отнюдь не все они выглядят, как старый пират Джон Сильвер. Вернее, он ведь тоже не напоминал злодея? Какого черта вы пустили этого парня в лагерь? Чтобы он высмотрел, где и как плохо у нас спрятаны
Из ближних кустов донеслось возмущенное фырканье, и сдавленный от злости голос произнес:
— Ну ты даешь, Нелл Куинс! Ты думай, что говоришь.
В ответ Нелл вскинула дробовик и выпалила по кустам. Мел взвизгнула, Сэм выругался, а из кустов донесся душераздирающий стон. Нелл почувствовала, как у нее похолодело в животе, и кинулась к кустам, отшвырнув дробовик в сторону.
Том Хэккет лежал на спине, раскинув руки и тихо постанывая от невыносимой боли. Лицо его заливала самая настоящая бледность. Нелл с размаху бросилась на колени возле молодого человека и страшным шепотом спросила:
— Что, Том?! Я тебя ранила?!
— Нет, жестокая… ты меня… за что, Нелл Гвинн, за что?.. Ты меня убила!
Она взвыла от ужаса и склонилась ниже, к самому лицу умирающего от ее руки Тома. В тот же миг стальные кольца его рук сковали все ее движения, а еще через секунду она оказалась лежащей на земле, а Том целовал ее в губы, и у Нелл не было ни малейшего шанса освободиться.
Кроме одного, очень болезненного для Тома. В былые времена она никогда бы не сделала такого, но сейчас времена были иными. Нелл Куинс резко согнула ногу в колене.
Она была уверена, что промахнулась, но проклятый клоун почему-то покатился по земле с завываниями и горестными воплями.
— О, Нелл Гвинн, твое сердце изо льда, кровь — из снега, а коленки — из камня! Бить умирающего от твоей же руки…
— Ты все врал!
— А если бы не врал? Представь, ты бы уже была убийцей! И все только потому, что, как всегда, сначала сделала, а потом подумала.
— Ты мерзавец!
— Не спорю. Я совершал плохие поступки. Но я не убивал своих знакомых и не бил женщин.
— Да ты…
— В то время как ты, Нелл, стреляла в своего знакомого, более того, в своего…
— Нет!
— Хорошо, просто в знакомого. Стреляла в него, а потом била его по жизненно важным органам.
— Я тебя даже не коснулась!
— И слава Богу, но ведь хотела?
— Я тебя ненавижу!
— Я тоже тебя люблю.
Нелл вскочила наконец на ноги, красная, растрепанная, злая, как целое осиное гнездо, в которое бросили сосновую шишку.
— Том Хэккет! Я не хочу, чтобы ты шастал по моему лагерю, не хочу с тобой разговаривать и не желаю слушать твой бессмысленный треп.
— Нелл Куинс! В лагерь, где в меня стреляют из дробовика, я и сам — ни ногой. Разговаривать я перестать не могу, потому что люблю это дело, а ты не слушай, это пожалуйста. Кстати, поправь купальник.
Она ахнула и прикрыла руками практически обнаженную грудь, на которую все это время безо всякого стыда пялился негодяй Хэккет.
Том важно кивнул.
— Молодец. И будь внимательнее. В лагере есть мужчины, а ты — начальник. Нельзя распускать подчиненных видом своей голой…
— Том!