Стальная петля
Шрифт:
Продолжая удерживать хозяина на мушке, я прошел мимо него и, прихватив со стола толстый гроссбух, уселся с ним у стены. То есть подстраховался, взяв в заложники, фигурально говоря, душу Федора Тимофеича. Которую непременно верну ему в целости и сохранности, когда буду уходить. Опять-таки по нашей давней и неизменной традиции.
– Ненавижу тебя, Мангуст! – процедил Упырь, разворачивая кресло так, чтобы сидеть ко мне лицом. – Честное слово, даже больше, чем Хистера, ненавижу! Гляди, дождешься: однажды я все-таки подговорю охранников, и они тебя еще на подходе шлепнут!
– Так я тебе и поверил! –
Судя по скуксившейся физиономии Упыря, в данный момент его волновал не вероятный бунт нанороботов, а очевидный выброс на ветер внушительной суммы денег. Что ж, я прекрасно понимал Тимофеича. Ультрасовременные средства защиты, да еще такой мощности, стоили на нелегальном рынке дорого. Старому скряге, поди, пришлось не один час торговаться, чтобы сбить на «Мегаступор-9» цену. И что в итоге? Его жертва лишь почесалась да позубоскалила, а нанозащитное покрытие безвозвратно уничтожено. Как и любая другая современная техника, попадавшая в мои разрушительные руки.
– Ненавижу! – прохрипел горбун. Его подбородок дрожал, а пальцы впились в подлокотники кресла так, что на них побелели ногти. – Будь ты проклят, дьявольское отродье!.. – И, молча посопев, уже не так злобно осведомился: – Как вообще житуха-то?
Вопрос следовало трактовать следующим образом: «Не объявились ли у тебя, Мангуст, ненароком враги, чей шанс завладеть твоими алмазами сегодня значительно выше, чем мой?»
– Мое житье-бытье, Тимофеич, в норме, – ответил я, плавно спуская курок, но продолжая держать револьвер в руке. – Спасибо, что спросил. Бывало лучше, бывало хуже. Сам-то как? Родные из-за Барьера пишут? Радикулит не беспокоит?
– Нет у меня за Барьером ни друзей, ни родных, я ж тебе, кажись, всякий раз об этом талдычу! А радикулит, собака, последний месяц, тьфу-тьфу-тьфу, вроде как отпустил, – буркнул Упырь и, немного расслабившись, откинулся на кривую, подогнанную аккурат под горбуна спинку кресла. – Ладно, выкладывай, зачем приперся. Некогда мне с тобой в игры играть – надо до утра еще уйму дел переделать.
– Люди болтают, что когда у тебя чешется левая ладонь – это к убытку, а правая – к прибыли. – Я положил гроссбух и револьвер на колени и взглянул на свои руки, все еще зудящие после контакта с «Мегаступором-9». – Однако ты глянь: не врет народная примета! Обе чешутся! Прямо как чуют, что сегодня я с тобой баш на баш меняться пришел.
– Баш
– Поимеешь, Тимофеич, не беспокойся, – обнадежил я хозяина. – Мы с тобой не первый год знакомы, и ты меня знаешь: я к тебе со всякой ерундой приходить не стану. Только вот информация у меня сегодня чересчур скоропортящаяся. Промешкаешь хотя бы пару часов – не получишь за нее ни бакса. Однако если подсуетишься, значит, еще до полудня компенсируешь убытки, какие я тебе причинил. А то и на новый «Мегаступор» заработаешь – всякое возможно.
– Кого касается твоя информация? – навострив уши, попросил уточнения Упырь.
– Ордена. Местного приора или любого другого узловика, который в локации вместе с братьями отирается. Главное, чтобы это был отряд не менее дюжины стволов, ибо без стрельбы там никак не обойдется.
– Звучит неплохо. – Тимофеич скрестил пальцы на животе и, похоже, чуток оттаял. – Могу устроить так, что через час твои сведения дойдут до ушей самого приора Глеба. Такой срок приемлем?
– Вполне, – кивнул я. – Приор Глеб – это просто здорово. Лучшего не придумать.
– И какую награду ты намерен получить в ответ?
– Хочу знать, что тебе известно о праведнике Гефере, – выдвинул я встречное условие.
– И это все? – недоверчиво прищурившись, полюбопытствовал горбун.
Я развел руками: мол, да, так и есть – на большее не претендую.
Торговец примолк и нахмурил брови, но раздумья его не продлились и полминуты. А не исключено, и того меньше. Откуда мне было знать, сколько стоит затребованная мной справка по прейскуранту Упыря? Но дабы не выдать преждевременно, что я крупно продешевил, он счел нужным выдержать паузу и продемонстрировать клиенту, что информация о Гефере имеет кое-какой вес и, соответственно, цену.
– Почему бы и нет? – пожав плечами, молвил наконец Тимофеич. – Договорились. Итак, давай, выкладывай свой баш. Я весь внимание…
Торг в нашей сделке, похоже, не намечался. Значит, я действительно, по мнению хозяина, совершил неравноценный обмен. Да и начхать! Если приор Глеб отобьет Жорика у сектантов, а тот удерет от спасителей до того, как сюда явится Ипат, значит, моя авантюра удастся, и я все равно окажусь в выигрыше.
– В Неопалимой Купине сейчас скрываются десяток или полтора праведников, – без промедления перешел я к делу. – Они держат в плену и, судя по всему, готовят к жертвоприношению рыцаря – молодого парня, которого сектанты схватили у «тамбура».
– Ты сам это видел?
– Полтора часа назад собственными глазами, – подтвердил я, после чего переключился на вранье. Впрочем, не слишком наглое, и потому поймать меня на нем было нельзя. – Кажется, этот узловик – гонец, поскольку он пришел в Сосновый Бор совершенно один. И он явно не подозревал, что нарвется здесь сегодня на сектантов. Они набросились на него из засады так внезапно, что парень и опомниться не успел. Но праведники его не убили, а лишь оглушили и поволокли к церкви. Так что, если приор Глеб поторопится, он еще успеет спасти гонца и, возможно, узнать, какие сведения тот ему нес.