Стальная петля
Шрифт:
Будь я в прежней физической форме – такой, в какой пребывал еще год назад, – черта с два этот несчастный аспирант так легко уложил бы меня на лопатки. Но сейчас я не мог дать ему сдачи. Да что там: даже увернуться или отмахнуться от него тростью был не в силах. А двинь меня Кукуев вдобавок пистолетной рукояткой по лбу, я, наверное, и вовсе испустил бы дух.
Рухнув как подкошенный навзничь поперек кровати, я пришел в себя лишь через полминуты – сразу, как только унялось головокружение и ко мне возвратился дар речи. И когда это случилось, моим глазам предстало весьма удивительное зрелище: Кукуев, стоящий надо мной с перекошенным от злобы лицом
– Ты!.. Ты!.. – только и сумел вымолвить я осипшим и едва слышным голосом.
– Заткнись! – повелел Аристарх, гневно насупив брови. – Заткнись, полудохлый ублюдок, и слушай меня очень внимательно! Повторять некогда, поэтому хорошенько запоминай все с первого раза! Сейчас твоя семья находится у очень плохих людей. Стоит мне сделать лишь один звонок, как твоей жене и дочери сразу придет конец! Ты меня понимаешь?
«Страйк» в его руке ходил ходуном. Кукуев дрожал, но его страх был совсем иного толка, нежели мой. Это был страх человека, который только что пересек прежде запретную для себя грань и явно не испытывал восторга от случившегося.
– Что ты творишь, Кукуев? – сплел я наконец-то худо-бедно внятную фразу. – И на какого хрена тебе сдалась моя семья, профессор недоделанный?
– А сам не догадываешься? – истерически хохотнул Аристарх. – Впрочем, если ты сделаешь все в точности как я тебе скажу, никто твоих близких не обидит, обещаю… Тем более что многого от тебя и не потребуется.
Конечно, я мог бы в ответ пригрозить ему, что если упомянутые им негодяи хоть пальцем тронут Лизу и Аню, то Аристарх об этом крупно пожалеет. Вот только как при этом убедить его, что «полудохлый ублюдок» не блефует?
Да никак! При взгляде на меня все было очевиднее некуда. Поэтому я и не стал демонстрировать гонор, предпочтя унять его и начать рассуждать трезво. В смысле настолько трезво, насколько я вообще был сейчас на это способен.
– Давай, говори, чего хотел, – смирившись со своей незавидной участью, пробурчал я. – Сам видишь: ты со мной и без оружия запросто справился, так что перечить тебе я вряд ли стану.
– Это хорошо, что ты решил быть покладистым, – с довольным видом заметил шантажист. – Даже очень хорошо! Правильно: не надо меня нервировать, а то я за себя не ручаюсь… Короче говоря, напяливай свою пижаму и пошли за мной. На все про все тебе… – он глянул на наручные часы, – пять минут. Шевелись!
Не сводя с меня ствол пистолета, Кукуев встал так, чтобы видеть одновременно, что происходит и в палате, и в коридоре.
– Охрана будет здесь через две минуты, – сказал я, беря сложенную на тумбочке одежду. – В этой палате небось скрытых видеокамер понатыкано больше, чем в залах Алмазного фонда.
– Верно – понатыкано, – поигрывая «страйком», согласился злодей. – Только все они транслируют картинку в офис к твоим охранникам, а они сейчас дрыхнут, как младенцы, и проснутся еще о-о-очень не скоро. Не надейся: никто тебе на помощь не придет. Ну а придет, сам знаешь, что случится, если я не позвоню в нужное время кому следует. Так что копаться не в твоих интересах. Чем быстрее переоденешься, тем будет лучше и тебе, и твоей семье.
– Мне нужно в туалет, – попросил я. Без какой-либо задней мысли, ибо действительно от волнения у меня скрутило живот. – Правда, нужно, Аристарх. Ты ж не хочешь, чтобы я по дороге обделался, так?
Лицо Кукуева перекосила презрительная гримаса. Очевидно, он собирался сказать мне что-то обидное, но промолчал и, открыв дверь в уборную, придирчиво
Я надел пижаму и, опираясь на трость, поковылял в уборную. Шагал я не то чтобы быстро, но и не медленно, дабы аспирант не счел, будто мне нарочно хочется потянуть время.
Прикрыв за собой дверь, я оседлал унитаз и, приняв позу роденовского «Мыслителя», крепко призадумался. Отыгранные у шантажиста минуты нужно было потратить с умом. Иными словами, взять себя в руки и взглянуть бесстрастно на собственное горестное положение. Эмоциями и гневом делу не поможешь. Лишь абстрагировавшись от них, я мог раскрыть замыслы Кукуева и отыскать в его стратегии уязвимое место.
Значит, Аристарх решил продать меня со всеми моими алмазными потрохами мафии либо кому-то еще. Что ж, неудивительно. Этому безнадежному неудачнику вполне могла прийти в голову подобная идея. Но вряд ли у него хватило бы ума разработать для моего похищения гениальный план. Наверняка Кукуев пошел по пути наименьшего сопротивления, выбрав простейший и самый быстрый способ переправить меня в Москву.
Двух охранников у моей палаты злоумышленнику, по его словам, удалось усыпить; у одного из них он, вероятно, и отобрал пистолет. Но есть еще несколько громил, которые несут караул в холле первого этажа нашего больничного отделения. А также посты охраны на выездах с территории госпиталя. Каким образом Аристарх намеревался разобраться с этими проблемами, неизвестно, но он наверняка действовал не в одиночку.
Нет, черт побери, не о том думаю, совсем не о том!..
Раз Кукуев начал действовать, стало быть, у него уже все договорено и схвачено. И все-таки кое-что не дает мне покоя: для чего охотникам за алмазами нужно так рисковать, сначала беря в заложники моих жену и дочь, а затем похищая меня из госпиталя? Неужели мое сокровище нельзя было вырезать из моего тела прямо здесь, подослав сюда под видом доктора какого-нибудь мафиозного живодера?
Ага, а ведь данный факт в действительности о многом говорит! Сам Аристарх провести такую хирургическую операцию не может – явно боится, что упадет в обморок при виде крови. Компаньоны Кукуева тоже не всесильны, раз не сумели приставить к нему помощника. Получается, он выдал меня не настоящей мафии, а преступникам более мелкого пошиба, которые не дерзнули пробраться в охраняемый военный госпиталь. И которым совершенно незачем заниматься киднепингом, поскольку на этом деле можно ненароком очень серьезно погореть. А оно им надо, в особенности когда на кону стоит такой притягательный куш?
Зачем, спрашивается, лишний раз подставляться, похищая людей, когда меня достаточно всего-навсего хорошенько припугнуть. Что я скажу в ответ на эту угрозу? Попрошу, чтобы мне дали поговорить с женой по коммуникатору? Никто мне этого не разрешит. Не хватало еще, чтобы нас засекла милицейская программа-пеленгатор, если вдруг от отчаяния я прокричу в эфир что-нибудь вроде «Здесь заложена бомба!» или «Помогите, убивают!». Начну артачиться? Тоже не вариант. Насколько ни был брезглив Кукуев, в безвыходном положении он вполне может преодолеть свою гемофобию и извлечь из меня алмазы собственноручно.