Стальная: по пути пророчества
Шрифт:
– - Когда эльвафы жили обособленно, желания изменить внешность у них не возникало - оно появилось, когда эльвафы начали контактировать с другими расами. Особенно с криоссами.
– - Я о них уже слышала. Ариша еще предположила, что моими родителями могут быть эльваф и криосса.
– - Весьма проницательная особа, - хмыкнул папа, - Моя мать была криоссой.
– - А что у тебя от мамы?
– - По большей части, только внешность.
– - Но ты похож на человека.
– -
– - Какие способности?
– - Не знаю. Это тебе только криосс может сказать.
– - Хорошо. А что с эльвафами, почему они не могут изменить внешность с помощью магии?
– - Магия на них не действует.
– - А если скальпелем? Ботекс, пилинг, штифты всякие.
Папу перекосило. Было дело, мама от своей коллеги по работе заразилась идеей увеличить себе грудь и губы, так папа осип, убеждая ее не делать этого. Убедить не получилось. Ситуацию спасли две путевки в Маяами. Мама у нас та еще лягушка-путешественница. А папа ей в этом потакает.
– - Хирургически? Пробовали - ничего не вышло. Черты лица восстановились. Единственный действенный вариант - это связь с другими расами.
– - Ну, и?
– - Эльвафы не приемлют этот способ. Для того, чтобы просто один раз провести ночь с представителем другой расы, эльвафу требуется признать своего партнера.
– - А они не могут признать недостойного, - блеснула я эрудицией.
– - Именно.
– - Как все запущено.
– - Полукровок мало.
Папа грустно улыбнулся и продолжил, старательно контролируя эмоции, хотя и удавалось это ему с трудом.
– - Нас записывают в реестр. Повезет, будешь жить в семье, не повезет, отправят в школу для полукровок, наподобие интерната. Мне повезло.
Я сидела, глупо хлопая ресницами, недоумевая, как вообще такое может быть.
– - Меня воспитывал отец. Каким бы ворчуном он ни был, я ему благодарен, что не бросил меня, когда мать умерла. Он еще жив.... Но видеть меня не хочет... естественно.
– - Мне жаль.
– - Не о чем жалеть, после совершеннолетия полукровок выставляют на торги.
– - Не поняла?
– мои глаза превратились в блюдца.
– - Что непонятного, - вздохнул папа, - полукровки ценный товар. Нас мало, а желающих получить привлекательное потомство, много. Первыми выбирают правящие семьи, а остальным... что останется.
– - И тебя...?
– - Да. Меня выставили на торги. Я не был самым привлекательным, и рассчитывать приходилось только на то, что половозрелых кандидатов мужского
– - Фу-у, гадость какая.
– - Увы, медвежонок, мой мир немилосерден к полукровкам.
– - Понимаю теперь, почему ты сбежал.
– - Это только вершина айсберга.
О эльвафском знакомом и татуировке мы уже немного успели поговорить и я спросила.
– - Но Лель тоже полукровка. Значит его тоже?...
– - Он единственный наследник, Нина. Это дает ему преимущество перед остальными - он может сам выбрать себе пару.
– - Повезло.
– - Если назвать везением, ту громадную ответственность, которая возложена на него с момента его рождения, то да, можно сказать, ему повезло.
– - Тот темный, что-то говорил о том, что сейчас семье Леля благоволят, но все может измениться.
– - Измениться может только в том случае, если в какой-нибудь другой семье эльвафов родился еще один Говорящий с духами предков.
– - А такое может быть?
– - Вполне. Но это весьма дурное предзнаменование. Это означает, что грядет время смут.
– - А не выйдет ли так, что то, что Лель признал меня, в конечном счете, его и погубит?
Папа замолчал. Он долго рассматривал свои руки и наконец, с тяжелым вздохом произнес:
– - Нет, если выясниться, что ты моя дочь.
– - А ты этого не хочешь?
– уточнила я.
– - Не хотелось бы.
– - Па-а?
– подалась вперед, - Что еще ты скрываешь?
– - Давай поговорим об этом завтра.
– - Это случайно не связано с тем твоим исчезновением на четыре года, когда мама подумала, что ты ее бросил, и дала мне отчество и фамилию деда?
– - И с ним тоже, - кивнул отец.
Вот так по крохе мне и удалось выяснить, что я еще то - чудо-юдо. Между прочим, мои татуировки потеряли свою силу и теперь это просто красивые картинки. О татуированном драконе папа рассказал прелюбопытнейшую историю. Выяснилось, что Индир у меня появился гораздо раньше, чем я получила браслет. Хранитель уже был "во мне" - как выразился папа - а в тот злополучный день кровь Ласснира просто пробудила его. Передан же Индир был еще в детстве, когда я заболела, находясь в гостях у бабушки Маши, и едва не умерла. На вопрос, чем я болела, папа не ответил. Либо не знал, либо это как-то связано с делишками неугомонной Ма' Арийи. На мое предположение о том, что Ласснир может не помнить об этом, как и том, что он является моим рай'и, из-за приказа бабушки, папа выразился грубо и образно, но все сводилось к тому, что это вполне в духе бабули. Ох, уж мне эта бабуля.