Стальная штучка
Шрифт:
«Не хватало еще, чтобы тут оказался… Как его?»
От усталости она даже не смогла вспомнить того полковника с хорошо подвешенным языком.
Но в знакомой квартире с крепкими решетками на окнах их встретил совсем другой человек незапоминающейся внешности, имя и отчество которого она тут же забыла. Вероника уложила Аню на диван и повернулась к встретившему их человеку.
– Девочка с утра ничего не ела.
Тот понял и выскочил из комнаты. Через закрытую дверь она слышала обрывки фраз, как он инструктировал кого-то
– Макдоналдс на перекрестке. Для детей. Сам сообразишь. Не маленький. И для нее тоже. И воду, и сладкие напитки. Чтоб быстро!
Только сейчас почувствовала, насколько голодна.
«Ну что же! Пусть покормят, если такие богатые. Интересно. В Макдоналдс тоже с сиреной поедут?»
Аня спала, а она сидела в кресле, смотрела на нее и думала о том, что если бы представила себе в Нью-Йорке, через что им двоим предстоит пройти во время этой поездки, то сидела бы в их квартире в Бруклине, и даже душевное состояние Елены Архиповны не заставило бы ее стронуться с места. Но почему ее вытащили в Россию? А она была уверена, что ее выдернули из Америки. Неужели только для того, что помочь раздобыть какие-то американские технологии? В это верилось с трудом.
Послышались звуки открывшейся входной двери, какие-то голоса, и, почтительно постучавшись в дверь, появился невзрачный человек с пакетами еды, приготовленной по американским технологиям. Он оставил их на журнальном столике и исчез. Вероника порадовалась, что обошлось без вопросов и слов сочувствия, так как просто не выдержала бы напряжения, если бы пришлось обмениваться с ним какими-то фразами.
Она разбудила Аню, и та стала уплетать любимые продукты, тут же от усталости вся перемазавшись соусом. Сама Вероника никогда еще с таким удовольствием не ела американскую «мусорную» еду. Жевать было трудно. Боль не проходила. Она слышала, как открывалась и закрывалась входная дверь, чьи-то голоса. А они с Аней наслаждались молочными шейками в длинных стаканах.
Потом им понадобилось пройти в ванную, и там Вероника, взглянув на себя в зеркало, поняла, почему с ней так разговаривали. Вся левая сторона лица заплыла, и она понимала, что на следующий день у нее появится здоровенный синяк.
– Красавица! – сказала она своему отражению в зеркале.
А потом подумала, что в таком виде ей придется предстать перед американским консулом для того, чтобы получить документ. Оглядев себя с ног до головы, еще и засмеялась.
– Что такое, мама? – спросила дочь.
В коротеньких шортах, шлепанцах и с синяком под глазом. Классный вид для посещения консульства. Хотя как она туда доберется? И вообще, что происходит? Зачем их сюда привезли?
Вернувшись в комнату, они застали там безликого дядечку, который поинтересовался, не будут ли они еще что-нибудь кушать. Получив отрицательный ответ, убрал пакеты со стола и сказал:
– Теперь пора приступить к делу.
Вероника подумала, что только
– С вами хочет поговорить Геннадий Васильевич.
И не дожидаясь ответа, пошел к двери.
Геннадий Васильевич был тем самым фээсбэшником, с которым ей уже пришлось в свое время столкнуться по делу о потрошителях во время пребывания в Москве.
«Ну, и денек! И этот тоже. А ведь это надолго. Ему-то от меня что надо? Тоже технологии?»
Геннадий Васильевич возник через минуту.
– Здравствуйте! – сказал он входя.
Ни Вероника, ни дочка не удостоили его ответом. Аня насупилась. Было видно, что он ей тоже не понравился. Но его это не смутило.
– Надеюсь, что вы меня еще помните.
Как она могла забыть такого? Помнила, как витиеватым языком он разъяснял ей, что их организация стоит на страже безопасности страны, а его сотрудники в это время устанавливали микрофоны в ее квартире и всяческую бяку в ее компьютер. Большой мастер того, что сейчас стали называть «социальной инженерией», чтобы не употреблять некрасивых слов.
– Кофе хотите? – неожиданно спросил он.
Она вдруг почувствовала, что кофе – это именно то, чего ей недоставало. В другой раз не стала бы ничего принимать от такого, но только не сейчас.
– Да. Хочу, – с вызовом ответила она.
Геннадий Васильевич развернулся и вышел.
– Мама! Кто это? Он нас не будет держать взаперти?
– Надеюсь, что нет. На этот раз не удастся.
– Пусть только попробует. Мы ему тоже червяка запустим.
Появился Геннадий Васильевич с двумя чашками кофе в руках. Пока они, молча, размешивали сахар в чашках, ей показалось, что он пару раз бросил из-под золотистых очков внимательный взгляд на Аню. А та с ногами забралась на диван и неодобрительно смотрела на эту процедуру.
– Может быть, девочка отдохнет, а мы поговорим в соседней комнате? – наконец спросил он.
– Мама! Не уходи!
Вероника пожала плечами.
– Хорошо! – вздохнул он.
За время, пока она его не видела, Геннадий Васильевич явно посолиднел. В последний раз, когда они встречались, он еще был полковником. Сейчас внешне вроде бы все осталось тем же самым, но взгляд, манера держаться уже были другими. Генеральскими. В свое время Володя, отец Ани, объяснил ей, что добился исполнения мечты своей жизни.
– Знаете, – начал он, глядя на чашку с кофе, – я до сегодняшнего дня даже не знал, что вы в Москве. Вы проходили по департаменту, который я не курирую.
Геннадий Васильевич продолжал смотреть в чашку, помешивая ложкой, хотя сахар уже давно растворился. Раньше при разговоре он всегда смотрел прямо в глаза через свои золотистые очки. Видимо, неприятную миссию ему доверили. Вероника молчала, ожидая, что последует дальше.
– Но руководство, учитывая то, что мы раньше встречались, поручило мне провести с вами беседу.