Стальная
Шрифт:
Рогозина сделала укол, и сейчас старалась привезти в чувство ребенка. Девочка, спустя несколько минут напряженного ожидания, едва слышно захныкала и заплакала, приходя в себя.
— Есть! Тише-тише! Сейчас пойдем к маме… Круглова и этого в ФЭС вези!
***
Майский вынес ребенка на руках; отравленного майора погрузили в «скорую» и теперь они на всех парах летели обратно в ФЭС.
— Звони в ФЭС! Пусть делают еще один антидот! — Рогозина пыталась остановить распространение яда и замедлить его; Круглов уже был без сознания, а его пульс замедлялся…
***
На полпути
— Сережа, это Гарри! Пусти его!
— Гарри? Что ты тут делаешь?
— Антидот, — смог едва выдохнуть муж Рогозиной вместо объяснения, переводя дух. Он дрожащими руками вытащил три шприца, наполненных спасительным для мужчины веществом.
Наблюдая, как она вкалывает Круглову дозу, он проговорил, объясняя:
— Я боялся за Галю, а потом выяснилось, что доза противоядия всего лишь одна… Я, пока вы ехали до места, смог сделать еще пару доз… И, судя по всему, не лишние…
— Да… Коля… Коля, просыпайся… Ну!
— Как только я сделал их, я бросился со всех ног и колес в путь… Иван расчистил мне дорогу, а на полпути меня достигло известие по мобильному, что Николай Круглов все-таки попал под действие яда… Мне сказали номер скорой… И…
— Молодец, — проговорил Сергей Майский.
***
Круглова, после того, как он пришел в себя, все-таки отвезли в больницу. Рогозина, уставшая как конь, мирно спала в машине мужа; Майский ехал вместе с ними, глядя на дорогу.
Встречали их триумфально прямо у КПП въезда в здание…
========== Глава 11. ==========
— Я так и знал… Говорил тебе! — едва ли не рычал Гарри на любимую женушку, не пожелавшую уйти в декрет вовремя. Сейчас они — Валентина, Галина и сам нервничающий папаша находились в морге ФЭС. Рогозину скрутило схватками прямо на очередном допросе, и ей срочно пришлось прервать его. — Ну почему ты меня не слушала?!
— Ты же лучше меня знаешь… Фу-у-ух, — выдыхает она, — я же идиотка…
Антонова заржала, так как знала что эти: «Милые бранятся — только тешатся», — прямо как сама поговорка. Альфа-самцы в семье друг не друга не жаловали. В том числе, это проявлялось и в оскорблениях, иногда искусно завуалированных.
— Господи, только бы здесь не родить…
— Это надо было раньше думать, Галь, — проговорил Гарри, видя, как она морщится, — ну почему, почему ты не ушла в декрет раньше, а?!
— Меня Султанов попросил… А-а-а… Черт!
— Вот теперь, Галь, — ухмыльнулась ей подруга, — рожать тебе в ФЭС… В морге…
— Я вас всех ненавижу, — простонала роженица, когда почувствовала очередной наплыв схваток.
***
Скорая, как и в первый раз, опоздала. Роды прошли без осложнений, и Гарри, благополучно ставший отцом в третий раз, уже вскоре гулял с младенцем-мальчиком по всему ФЭС — пока Валентина, на правах врача, занималась «латанием жены». Разумеется, все сбежали посмотреть на рожденного «боевым крещением» в стенах Федеральной Экспертной Службы. Майский с огромным удовольствием покачал вволю мальца на своих руках, Круглов — подержал его на руках, а остальные насмотрелись вдоволь на младенца в пеленках и фирменном пледе ФЭС. Гарри
— А как его будут звать? — Танечка Белая, улыбалась во все тридцать два зуба, глядя на «лапочку», копошившегося в своих пеленках и одеяле. — Такой ма-а-аленький…
— Галя согласилась, чтобы я дал в этот раз имя. Кваетус. — Твердо проговорил мужчина, забирая младенца к себе, уже привычным, отточеным движением. — Мы договорились заранее…
— Вот как…
— «Скорая» приехала… — провозгласила Алена, входя в релакс-комнату, — я проводила их в морг…
— Ой-ей, тогда я побежал, — возвестил папаша. — Все, всем пока…
Он скрылся за поворотом, держа сверток с ребенком в руках.
— На Галю вообще не похож. Копия папы, — заметил Майский. — Забавно вообще у них получилось — первый пацан копия мамы, второй — тоже на мать больше похож, чем на отца, а младший — копия Гарри. До мелочей…
— Да… Но он такой лапочка, — расплылась в улыбке Танюша.
— Свои будут у тебя, Танечка, и тоже все будут «лапочками», — проговорила Алена. — Но, конечно, эти двое поражают…
Мимо прошли врачи; Гарри с санитаркой аккуратно держали женщину за пояс, чтобы та не упала, а новорожденного несла Валентина, провожая их. Рогозина была бледна, и с ног до головы закутана в одеяло. Но, судя по всему, с роженицей было все в порядке — она шла, и шла сама, ее не несли.
— Ну, — обратился Круглов к замершим фэс-овцам, — отпразднуем появление на свет новой жизни?
— Разумеется! — с восторгом приняли все предложение, — надо, надо обязательно ножки обмыть, в честь такого события!
Откуда-то были извлечены алкогольные напитки; закуска перекочевала из холодильника на стол. В самом начале застолья к ним прошла Антонова.
— Валь, ну? — спросил Круглов.
— Их всех увезли. С Галей все хорошо, только нужно отлежаться… Малыш здоров и, самое главное, доношен. Мы даже у него образец ДНК взяли, в базу внесли… Так что пусть теперь в больнице мирно пребывают…
— В нашем полку прибыло, — заметил Тихонов.
— А кто в декрет из них сядет?
— Николай Петрович, я не думаю, что Галя… Она и два предыдущих раза скидывала детей на Гарри… Я думаю, и в этот раз будет так же… Несколько месяцев дома, потом взвоет, психанет, и покинет опостылевшую «обитель»… Ну, будет здесь по полдня…
— Во дает, — заметил Круглов, — наш мужик никогда бы…
— Гарри больше домосед, чем она. Хотя и работать любит. — Развела руками Валентина, пододвигая бокал с вином. — Ну, что, за новую жизнь?
— За новую жизнь, за новорожденного, — дружно поддержали женщину-патологоанатома коллеги.
***
Так и случилось. Спустя четыре месяца Рогозина-Поттер снова пребывала на своем законном месте, раскрывая дела, а Гарри благополучно сидел дома с ребенком.
— Галь? Вот уж кого не ожидал увидеть? — слегка удивился Круглов, застав ее поутру сидящей за свои столом. Женщина, уже читавшая почту, которой накопился целый ворох, произнесла:
— Дома я долго сидеть не могу. Стены давят. Да и Кваетус подрос, не так стал во мне нуждаться… Что тут у вас новенького произошло, за время моего отсутствия?..