Стальное колечко (сборник)
Шрифт:
– Просто пахнет негром, – возразил Грегори.
– Этот листок был вклеен между страницами. Судя по бумаге, чернилам и почерку, ему около двухсот лет. Это тайная запись. Вы смогли бы ее разобрать?
– И не подумал бы!
– Для этого у вас просто не хватит умения, – вежливо объяснил, улыбнувшись, Аллан. – Нужно найти ключ. Я нашел его и восстановил эту запись. За несколько часов.
– А-а, – небрежно сказал Грегори. – Что же там было такого особенного?
– В школе вы учили историю завоевания Америки. Вы знаете, конечно,
– Спасибо за свежие новости! – проворчал Грегори. – Блейк! Он был самым богатым подлецом на этой земле.
– Перед смертью Блейк зарыл свои богатства. Никто не знает где. Их искали сто лет и…
– Нашли? – небрежно спросил Грегори.
– Нет. Но сейчас их найти ничего не стоит.
Грегори безнадежно махнул рукой.
– Ох, эти старые сказки, Аллан! Для парализованных бабушек возле камина.
– Записывайте! – строго сказал Аллан. – Я буду расшифровывать эту ветхую запись и диктовать вам. Я читаю теперь эти цифры с такой же легкостью, как вы – рецепты. Но до сих пор я не удосужился выразить эту математическую запись в словах.
– Забавно! – пробормотал Грегори, взял перо, резко отодвинул рукопись Аллана и приготовился писать.
– Пишите! «Я, божьей милостью известный всем Блейк, завещаю тому, кто сможет прочесть эту предсмертную запись, не обращать ее во зло людям и применить для добра. Я беру с него клятву в этом перед престолом всевышнего. В случае если он найдет мои сокровища, накопленные в морских схватках – да отпустит мне господь невинно пролитую кровь, – то пусть возьмет себе только сотую часть, а все остальное отдаст первой же девчонке, какую он встретит в окрестностях, при условии, что, кроме рваного платья, на ней ничего не будет надето.
Если этот мой приказ не будет исполнен, то в день воскресения мертвых я встану из могилы и сочтусь с тем обманщиком самым страшным судом, какой способен придумать человеческий разум.
Клад зарыт к югу от форта Брунсвик на острове Джекиле под третьим холмом, если идти от северной оконечности острова, от мыса Иглы. Найдя середину холма, надо отмерить сто семнадцать шагов к юго-юго-западу, к тому месту, где среди наваленных в беспорядке камней лежит обломок черного лабрадора. От этого обломка отсчитать еще тринадцать шагов на 241 градус и тогда начинать работу.
Сокровища эти могут ослепить весь человеческий род. Даже всемилостивейший и христианнейший мой король не обладает и третьей частью таких богатств, хотя в его владениях не заходит солнце и любой ураган затихает, не долетев до их середины». – Переписали? – спросил Аллан, выждав, когда Грегори допишет последнее слово.
– Да. Занятная штука!
– Благодарю вас. – Аллан взял написанный Грегори листок из-под руки у доктора и небрежно засунул в старую книгу. – Теперь вы убедились в силе воображения?
Грегори медленно взглянул на Аллана, подмигнул на старую книгу, хлопнул себя по коленям набухшими красными руками
– Вы здорово умеете морочить голову, – признался он добродушно. – Что же вы до сих пор не выкопали этот клад, Аллан? А? Нет времени? Или при вашем богатстве вы в нем не нуждаетесь?
Аллан не ответил.
– Ну, ладно! – примирительно сказал Грегори. – Хватит! Оставим эти детские бредни. Меня сейчас занимает другое. Как вы?
– Бессонница, – ответил Аллан. – Это тяжелее всего. Мне хочется записать все мысли, что проносятся всю ночь напролет в моей голове. Но тогда они остановятся.
– И слабость? – спросил Грегори.
– Да. И слабость.
– Нервы натянуты с силой струны, – заметил Грегори. – А прочности в них не больше, чем в паутине.
Он задумался.
– Что же мне делать с вами? Я вам скажу откровенно. Надо лечь в больницу.
– Опять! – с тоской воскликнул Аллан. – Нет! Ни за что!
– О боже мой! – вздохнул Грегори. – Все не так! Я могу дать вам порошки от бессонницы. Но это вас не спасет.
– Меня ничто не спасет.
Грегори с осуждением посмотрел на Аллана, достал из жилетного кармана несколько бумажных пакетов, порылся в них и протянул один Аллану.
– Примите сейчас. Тогда к утру уснете. Можно с виски. Это будет сильнее.
Аллан высыпал в стакан белый мохнатый порошок и выпил залпом.
– Ночь кончается, – сказал Грегори. – Я бы мог посидеть у вас до утра, чтобы проследить за вашим состоянием. Но кто же за мной запрет дверь, когда вы уснете?
– Я могу запереть ее сейчас…
– Вы, как всегда, чрезвычайно любезны!
Грегори встал так резко, что порыв воздуха погасил свечу. Тотчас ночь побледнела и Аллан увидел за окнами, в освещении, похожем на отблеск лунного холодного огня, пенистую даль океана и черное дерево под окном.
– Ну что же вы! – зло сказал Грегори. – Будете закрывать дверь или нет? И советую зажечь свечу.
Грегори пошел в прихожую и наткнулся в темноте на стул. Он вышел, отвязал коня, похлопал его по шее, потом крикнул:
– Спокойной ночи, Аллан!
Аллан не ответил. Он вышел в прихожую, когда за открытой дверью был уже слышен удаляющийся топот копыт. Лошадь шла галопом.
– «Четкий топот копыт раздавался в долине», – проговорил Аллан, стараясь, чтобы ударения в словах совпадали с ударами лошадиных копыт. И повторил: – «Четкий топот копыт раздавался в долине…»
Он вернулся в комнату, зажег свечу, взял старую книгу, опрокинул ее над столом и потряс. Потом он перелистал всю книгу по страницам. Записи, сделанной Грегори, не было. Аллан засмеялся:
– Я победил. Даже эту сухую подметку… Пусть теперь перероет весь остров Джекиль. Там столько песка, что хватит копать на тысячу лет.
Аллан взял листок с цифрами. Это была страница, вырванная из школьной тетради. В нее Аллану завернули в какой-то лавчонке сыр, – на бумаге остались еще жирные пятна.