Стальной арбитр

Гаврилов Игорь В.

Придя в себя, я обнаружил, что нахожусь на дне глубокой ямы, образованной провалившимся полом. Лицевая пластина шлема вновь стала прозрачной. Я увидел, что надо мной завис универсальный боевой автомат рнайх. Применить свое оружие я не успел, меня опередили – проклятый зеркальный шар взорвался, исчез, его разложил на атомы выстрел робота-полиформа…

Выбравшись из ямы, я понял, что уцелел чудом. Что-то произошло с их телепортатором. Зал был изуродован до неузнаваемости – пол во многих местах провалился, в других вздыбился, потолок частично обвалился, сверху лилась грязная вода, падали камни и песок. Кокон, служивший воротами приемопередаточного отсека, исчез; сам отсек представлял собой черную пещеру в стене, наполовину заваленную какими-то бурыми глыбами. Главарей легиона Новой

Власти и Воина В Двух Обликах не было видно. Недалеко от меня валялся разбитый УБА, теперь больше похожий не на шар, а на блин. Силовое поле, пленявшее нас, исчезло. Но самое главное, взрыв телепортатора вскрыл пол в том месте, где Воин В Двух Обликах спрятал Ключ. Его выбросило наружу, он лежал на небольшом, неизвестно как оставшемся ровным участочке пола у самой стены. Прежде чем кинуться туда, я оглянулся. Я искал товарищей. Полковник Куракин поднимался на ноги, рядом с ним стоял неповрежденный с виду робот. Витю и Аспида сила, разрушившая зал, отшвырнула к дальней от меня стене. Они неподвижно лежали там рядом… Используя серводвигатели скафандра, я в несколько прыжков достиг их. Витя зашевелился, когда я перевернул его на спину.

– Полковник, вы меня слышите! – крикнул я в переговорник.

– Да, у меня все в порядке, я не ранен, – раздался в шлеме голос Куракина.

– Посмотрите, что с Витей и Аспидом, вы лучше знаете медкомплексы скафандров, а я сейчас возьму Ключ, я его вижу! – теперь я приказывал полковнику, хотя формально командиром группы был он.

– Хорошо, – согласился Куракин. – Только пусть Ключ понесет робот, так надежнее, – продолжил он на ходу, спеша к двум телам в скафандрах, темневшим у стены разгромленного зала.

Я прикоснулся, наконец, к Ключу. Мои руки даже сквозь защитные перчатки скафандров ощутили тепло, исходящее от него. Окажись на моем месте кто другой, он не почувствовал бы ничего. Только человек со способностями воина-мага, каким был Великий имперский арбитр, мог ненадолго ощутить потаенную сущность конуса, находившегося передо мной. Тепло, разливавшееся по моим рукам, и было доказательством контакта с этим, по сути, живым и обладающими своеобразным разумом артефактом, который создала цивилизация, близкая к Богу и к пониманию Истины. Мою душу вдруг повлекло куда-то, за пределы подземелья, но я с сожалением прервал контакт. Сейчас я не мог отвлекаться. Полиформ ловко подхватил Ключ, он наполовину утонул в его туловище, состоявшем из тысяч подвижных модулей.

Я повернулся и побежал к полковнику, склонившемуся над Витей и Аспидом, но через три шага резко остановился. Из глубины провала в полу показалась залитая какой-то вязкой светлой жидкостью голова с фасеточными глазами, потом я увидел руки твари – раненой, но недобитой, стремящейся выбраться и выжить. Карабин я потерял во время взрыва телепорта, но укрепленный на плече нейтринный излучатель был не поврежден и готов к бою. Я совместил перекрестье прицела, возникшее на поверхности лицевой пластины, с одним из ячеистых мушиных глаз Воина В Двух Обликах и открыл огонь. Голова, а потом и все тело твари расы рнайх почернело, затем с треском распалось на множество частей, угольными метеорами брызнувших во все стороны.

– Теперь у тебя, погань, не будет ни одного облика! – проронил я.

Витя с помощью медкомплекса скафандра пришел в себя. Аспиду мы ничем помочь не смогли – его скафандр был пробит во многих местах, и воин, чье настоящее имя я так и не узнал, был мертв…

Куракин бросил в одну из расщелин в полу предмет, похожий на снаряд от малокалиберной пушки.

– Это мощная бомба, – пояснил он. – Разнесем тут все к такой-то матери!

Пока робот-полиформ вскрывал стену, я окинул зал прощальным взглядом. В десяти шагах от меня лежала кучка обгоревших лохмотьев, из которой торчали почерневшие кости, а рядом валялись разбитые часы фирмы «Картье» на оплавленном и перекрученном браслете. Делец Альберт Варнавский, рассчитывавший, что легион Новой Власти поможет ему приобрести фантастическую власть и долгую жизнь, просчитался. Останков Иорданова и Карпова не было видно, но в том, что они мертвы, я не сомневался.

Я проверил карабин, который с трудом смог найти, приготовился к

тому, что когда робот прорежет стену и мы выйдем в коридор, нас будет ожидать «теплый» прием.

* Крейсер российского космофлота «Юрий Долгорукий» смог уничтожить один из космолетов рнайх, а залп рейдера оширов цели не достиг. Ответный удар рнайх повредил оширский корабль, он закрутился в пространстве, похожий сейчас не на ската-манту, а на сухой лист, беспомощный, сорванный ветром и падающий на землю. Дезинтеграторы «Юрия Долгорукого» настигли врага спустя долю секунды. Космолет рнайх превратился в огненный шар, быстро потускневший и расплывшийся в светящееся облако. Затем локаторы крейсера обнаружили удаляющуюся от Титании спасательную капсулу. Оружие людей не смогло пробить ее мощную защиту – существа высшей касты рнайх всегда тщательно заботились о собственной безопасности. Но система управления капсулы не выдержала бушевавшего вокруг нее энергетического шторма. Направляющий Завоевания не был больше хозяином капсулы, он превратился в ее пленника.

Неуправляемая капсула с существом касты Небесных Правителей внутри приблизилась к планете Уран, пролетела над системой темных его колец и вошла в аммиачно-метановую атмосферу газового гиганта. Направляющий Завоевания впервые узнал, что такое ужас. Ужас превратил некогда могущественное существо в безумный сгусток протоплазмы, который продолжал инстинктивно посылать безответные призывы о помощи до тех пор, пока защита капсулы не отказала, израсходовав все энергозапасы. Оболочка лопнула, сжатая титаническим давлением нижних слоев атмосферы. Останки капсулы вскоре растворились в толще перегретой воды, окружающей расплавленное ядро Урана слоем толщиной в семь тысяч километров…

Корабль оширов смог стабилизироваться. Через некоторое время вблизи Титании возник вход в Большой Тоннель. Корабль оширов исчез из реальности Юрия Кириллова, а совсем скоро за ним последовал и русский крейсер, от которого перед этим отделился и полетел к Земле космодесантный челнок.

* Антипротонные пушки робота просто испарили боевиков легиона, которые пытались нас атаковать в коридоре. Материал коридорных стен и пола плавился, кипел; последние метры до лифтовой шахты мы шли, словно по вязкой трясине с температурой расплавленной стали, и синтезированный голос компьютера говорил мне, что через минуту термозащита скафандра не выдержит… Потом мы поднимались вверх по стенам шахты, на этот раз пользуясь чем-то вроде присосок на руках и ногах. Когда до выхода оставалось метров пятнадцать, кто-то из недобитых боевиков легиона Новой Власти сверху обстрелял нас из гравитационного пистолета. Боевик успел произвести два выстрела, прежде чем был уничтожен. Один заряд попал Вите в голову. Шлем не выдержал, смялся, словно бумажный, вместе с человеческой головой. Мертвое тело полетело вниз, ударяясь о стены шахты.

Больше нам никто не препятствовал. Мы вышли из главного корпуса санатория. Внезапно возле озера, давшего название этому месту, в земле возник круглый провал, открылась шахта. Из нее вылетел дисковидный летательный аппарат. Робот-полиформ и я выстрелили почти одновременно. Разваливаясь в воздухе, белый диск упал в озеро, взорвался, выше столетних сосен взметнулся столб мутной воды.

Было 22.30. Еще не стемнело, долгий июньский вечер не спешил переходить в ночь. Дождь и ветер прекратились, небо на западе прояснилось. Я связался с людьми Баталова, доложил обстановку. Куракин тем временем получил свои известия.

– Юра, Большой Тоннель был открыт сорок пять минут назад, – сообщил он мне. – База рнайх на Титании уничтожена, скоро на Землю прибудет усиленная группа иномировой разведки.

– И пойдешь ты, полковник, в отпуск с орденом и денежной премией, – сказал я. – А теперь давай, взрывай свою бомбу! Разнесем и этот гадючник!

Мы уже отошли от главного корпуса «Лесного озера» на три сотни метров, теперь стояли и смотрели.

Земля под ногами дрогнула, ушей достиг низкий гул, похожий на рокот прибоя. Центральная часть здания резко просела, часть стены обвалилась и рассыпалась на кирпичи, из которых была сложена. Вниз медленно спланировал большой белый ковер, вылетевший из разрушенной комнаты.