Стальной арбитр

Гаврилов Игорь В.

Стил не ощущал тела, тела настоящего, однако новая эфемерная сущность арбитра подчинилась его желанию. Призрачные ноги понесли герцога вперед, по дороге обретая форму и цвет, сквозь них теперь не просвечивал пол, боль ушла безвозвратно. Стила не пугала сейчас и пелена мрака, к которой он приближался. Еще шаг – и свет померк, что-то невидимое подхватило Великого имперского арбитра и понесло вверх. Стил осознал наконец, что происходит. Имперские Атрибуты и заклятья Посвященных вызвали к жизни древнейшую магию Живых Призраков.

Магия подарила герцогу Стилу и отцу Соломонию нематериальные тела, переселила в них души.

…Полет был недолог. Стил с удивлением понял, что стоит (хотя слово «стоит» вряд ли

подходило для описания действий души, заключенной в невесомый каркас фантома) на вершине горы Магов, под настоящим небом и настоящими светилами.

Плоская вершина поросла по краям карликовым кустарником, а в центре раскинулся великолепный луг, цвели на котором никогда не увядающие красные, точно молодая кровь, тюльпаны. На вершине горел небольшой костерок, возле него спиной к двойникам людей сидели в креслах с высокими резными спинками трое.

Стил усилием воли переместил собственный фантом к костру, за ним последовал и отец Соломоний. Душа Стила будто сжалась до размеров точки от булавочного укола – так безмерно было удивление.

У костра сидели трое Апостолов Первого Посвящения, которых не было на этом свете тысячу лет. Ошибки быть не могло – эти три лика известны любому Посвященному, с младых лет послушничества, они смотрят на юношу со множества икон и картин, сопровождают потом получившего титул всю жизнь, к ним обращаются в молитвах.

В центре восседал, держа в правой руке посох, Апостол Адриан; положив руки на колени, кротко и вопрошающе смотрели на двойников Посвященных Богу Апостолы Юлиан и Павел. Тлели почему-то не оранжевые, а голубые угли костра, травинки, оказавшиеся среди пламени, не чернели и не горели, лепестки ближних тюльпанов стали похожи на красные зеркальца, они отражали отблески пламени.

Окажись на вершине посторонний человек, он не увидел бы ничего необычного: только ночной луг, цветы и купол неба над ним. Может, только стало бы вдруг не по себе этому смертному, и поспешил бы он прочь, на тропу, ведущую вниз по склону, в кедровый лес…

Призраки сегодня встретились с призраками, призраки пока живущих с призраками давно ушедших.

Тишину нарушил глухой, будто дошедший из невообразимых глубин, голос Апостола Адриана:

– Мы приветствуем вас, дальних потомков наших, хотя встретиться нам пришлось не в добрый час. Время дорого, вопрошающие, спрашивайте!

Склонился в поклоне отец Соломоний, низко поклонился основателям ордена Вселенской Истины и Великий имперский арбитр. Обратился к Апостолам священник:

– Святые Апостолы! Жестокий враг напал на нас, государство наше и весь род людской в опасности. Считают многие, что настал канун апокалипсиса. Кто-то, недосягаемый пока для нашей магии и наших мечей, превращает людей в чудовищ. Англия и Нормандия пребывают сейчас под властью искусственно сотворенных существ, называемых нами эарами. И не знаем мы, откуда пришла враждебная людям сила, не знаем мы, кто создает эаров, кто отнимает у Творца его детей и сам творит великое зло. Скажите же нам, где находится король эаров и кто он?

Апостолы переглянулись. Стил не отводил взгляда от их лиц, строгих и умиротворенных одновременно, похожих на лики с икон. Отличие от изображений было в одном – глаза Апостолов не имели зрачков и были похожи на бездонные колодцы, уводившие в Астрал и далее, в Непознаваемое.

Ответил людям, вернее их живым призракам Апостол Юлиан:

– Имперские Атрибуты, слившись в триединстве, породили один и главный Атрибут – Душу Империи. Могущество Души велико, оно позволило нам вновь явиться на Землю оттуда, откуда нет возврата. Мы были искусными магами, сейчас наше могущество и наша мудрость неизмеримо возросли, мы понимаем то, что никогда не поймут живущие. Ученики наши! В мире есть законы, которые нельзя нарушать, они жестоки, но на них стоит мироздание.

Не пришло еще время открыться прошлому, не властны самые могучие заклятья Большого Круга Пятидесяти ничего изменить. Не властны и мы. Но не отчаивайтесь, Посвященные! В Британии есть место древнейших сил, кои идут от Сердца Земли. Зовется то место городом Живого Камня. Еще до людей стояли его дворцы и храмы… Будьте там, Посвященные, и вы узнаете прошлое! Любой из вас сможет сотворить потребное заклятье и узнает то, что нужно вам для победы!

Апостол Юлиан умолк, но поднялся с кресла Апостол Павел.

Слова были излишни. Павел протянул вперед руки ладонями вверх, прямо в воздухе вспыхнули руны. Заклятие было коротким и острым, как лучший италийский кинжал, какие делают только неаполитанские мастера. Оно навечно вошло в память Посвященных.

Кресла таяли в неподвижном воздухе ночи. Продолжала путь по небу комета, угасал костер. Призраки Апостолов стояли плечом к плечу, сапфировые провалы их глаз пронзали души призраков пока живущих.

– Время истекло, Посвященные Богу, – произнес Апостол Адриан. – Мы мертвы для этого мира тысячу лет, и наши отражения на Земле должны уйти сейчас в миры Вечного Покоя. Прощайте, потомки учеников наших, верьте и надейтесь, и Бог не оставит вас… Когда Солнце войдет в знак Скорпиона, будьте в городе Живого Камня! Тогда прошлое откроется перед вами!

Фигуры Апостолов Первого Посвящения истаяли, исчез костер, а двойников людей повлекло вниз, сквозь толщу камня, в зал с потолком – иллюзорной сферой небес. Ожили тела отца Соломония и герцога Александра Стила, ощутили вновь боль, вздохнул разом Большой Круг Пятидесяти. Светила на поверхности купола заметались в хаотичной пляске, потом исчезли, камень вновь стал только камнем. Сапфировая игла в центре зала уменьшилась, превратилась сначала в двадцатифутовый цилиндр, потом в темный вихрь. Когда тот опал, на постаментах остались лежать три Имперских Атрибута. Содрогнулась гора Магов, содрогнулся весь Остров. Задрожали глыбы малахитовой пристани, заскрипели доски обшивки и шпангоуты парусников.

Ближе к рассвету безмолвная процессия Посвященных взошла на корабль, разбудили моряков-поморов горны, поднялись на мостики капитаны. Вскоре швартовы были отданы, паруса подняты, и ветер, вызванный магией, наполнил их.

Стил стоял на верхней палубе, смотрел на то, как край солнечного диска поднимается из лазоревого моря. Доспехи остались в каюте, тонкую ткань рубахи раздувал ветер. Герцог глядел на тающую вершину горы Магов, думая о сущности капризной и таинственной дамы по имени Магия. Великий имперский арбитр вспоминал гигантский, выплавленный в камне волшбой Родриго Каталонского, сгинувшего чародея, зал. Такое, к сожалению, возможно только на Острове и, в меньшей степени, в иных местах силы. Мест таких во всей Империи было около двух десятков, новых не прибывало. Попытайся тот же Родриго создать такой же зал, скажем в Англии, его ждало бы только бессилье и, в лучшем случае, маленькая пещерка в теле горы. И заклятье Ледяного Кулака, увы, не подействует в Северном море и Английском канале, где людям так понадобится помощь магии.

Законы устанавливают не смертные, они им только подчиняются.

Впрочем, существовали исключения. Одно из них плыло на «Архангеле Михаиле», заключенное в ларец слоновой кости, покоящийся в каюте герцога Стила.

Когда на Острове, в сердце горы Магов, Посвященные после окончания магического действа подошли к постаментам с Имперскими Атрибутами, между ними лежал на полу предмет, устрашивший бы вмиг все братство Черного Шара сильнее, чем десять тысяч закованных в броню рыцарей. Стил осторожно поднял его и поднес к глазам. Пальцы увлажнились, в руках Великий имперский арбитр держал Копье Из Льда – напарницу Ледяного Кулака, разметавшего в щепы столько эарских галер.