Стальной кулак
Шрифт:
Застава была компактной, но функциональной, рассчитанной на двадцать человек. В центре стояла казарма – длинное деревянное строение с открытыми окнами, прикрытыми москитными сетками. Рядом находилась кухня, откуда всегда доносился запах чего-то готовящегося на углях.
Арсенал – небольшой укрепленный домик с тяжелыми дверями – был расположен недалеко от главного здания. Здесь хранились автоматы, гранаты, боеприпасы и другая необходимая техника. На окраинах заставы возвышались две деревянные вышки с навесами, обеспечивающими обзор на ближайшие подступы.
Медпункт
Все это было окружено непроходимыми джунглями. Деревья здесь стояли так близко, что их кроны переплетались, а солнце едва пробивалось сквозь густую зелень. В лианах порой виднелись змеи, медленно переползающие с ветки на ветку. Воздух наполняли звуки цикад, треск кузнечиков и резкие крики тропических птиц.
Когда группа добралась до центра заставы, солдаты опустили ящики на землю и шумно выдохнули. Анди же, все еще бодрый, поставил свою ношу на место и с улыбкой произнес:
– Ну что, братья, груз доставлен. Осталось только немного размяться.
Находившиеся на заставе пограничники оживились, едва увидели капитана Анди. Его уважали и ценили за решительность, опыт и добродушие. Солдаты спешили пожать ему руку, похлопать по плечу и задать вопросы:
– Как вы себя чувствуете, капитан? Как вам удалось выжить?
Анди лишь смеялся, отвечая:
– Всё расскажу, но для начала нужно закончить работу. У нас впереди еще два похода с грузом.Ящики с боеприпасами занесли в домик арсенала, где хранились оружие и патроны. После этого пограничники отправились снова к берегу, проделывая путь через густой тропический лес. Прошло полтора часа, прежде чем вся партия была на месте. Уставшие, но довольные выполненным заданием, они наконец собрались на кухне заставы.
Сержант-японец Сагато Якиморо, отвечавший за готовку, уже накрыл на стол. Его мастерство в кулинарии давно стало легендой среди пограничников.
Анди сел за стол, его движения были легкими и уверенными, несмотря на груз, который он переносил. В отличие от остальных, он не выглядел усталым. Напротив, капитан Тхе потирал ногу – он подвернул ее во время перехода, когда едва не свалился в яму, кишащую змеями.
– Что у нас сегодня? – спросил Анди, с интересом глядя на дымящиеся блюда.
Якиморо улыбнулся, немного поклонился и ответил:
– То, что вы любите. Сегодня у нас окономияки.
На столе перед солдатами стояли тарелки с золотистыми лепешками, покрытыми сеткой соуса и майонеза. Это было японское блюдо, известное как "окономияки" – пышные, ароматные лепешки из теста, смешанного с капустой, морепродуктами и яйцом. Сверху блюдо украшали тончайшие хлопья кацуобуси – сушеного тунца, которые, под действием тепла, слегка шевелились, создавая впечатление живого движения.
Якиморо добавил особую пикантность: соус был приготовлен им собственноручно, с использованием местных специй. Всё это пахло настолько аппетитно, что уставшие пограничники
– Сержант, как всегда на высоте! – похвалил его один из солдат, разрезая кусок лепешки ножом.
Когда все сели за стол, наполняя свои тарелки и хваля мастерство сержанта, внимание переключилось на Анди.
– Ну, капитан, рассказывайте, что с вами было, когда вас увезли с Кирото? – спросил один из пограничников, с интересом глядя на него.
Анди улыбнулся, отложил вилку и начал свой рассказ:
– Это была долгая история…
Он посмотрел на своих товарищей, почувствовав их неподдельный интерес, и стал говорить.
– Я думал, что не выживу, – начал Анди, поставив вилку на стол. – Моё тело было как решето. Осколочные ранения, пулевые. Потом сепсис. А потом ещё и гангрена левой ладони.
Все замолчали, внимательно слушая своего бывшего командира. Капитан Тхе тоже смотрел на Анди, едва дыша.
– Но это ещё не всё. У меня начался паралич. Один из осколков попал в череп и повредил участок мозга, отвечающий за движение мышц. Так что, даже если бы я выжил, то остался бы неподвижным, как цветочный горшок.
Некоторые солдаты поморщились от его слов, представляя, через что ему пришлось пройти.
– Наши клиники не могли ничего сделать. Нет специалистов, нет оборудования, нет лекарств. Я помню, как врачи перестали меня осматривать, а медсёстры – ухаживать. Все думали, что я не доживу до утра. Меня уже положили в одну палату с мёртвыми.
Анди сделал паузу, будто вспоминая тот момент.
– Но мне повезло. В тот день в госпитале были представители Красного Креста и Красного Полумесяца из Советского Союза. Среди них был доктор Гафур Ильясов. Он посмотрел на меня, уже считавшегося мёртвым, и сказал: «Мы спасём его».
Удивление и восхищение мелькнуло на лицах солдат.
– Меня поместили в какое-то устройство, похожее на саркофаг. Там запускали специальный газ, который замедлял обмен веществ и поддерживал жизнь до операции. Затем меня перевезли на военный аэродром, где стоял советский Ил-76. Этот самолёт доставил меня до Ташкента.
– Ташкент? Где это? – удивился Хо Тхан.
Анди улыбнулся, прикрыв глаза, словно перед ним вновь ожили картины прошлого.
– Это город в Узбекистане, – начал он, глядя куда-то вдаль. – Когда я открыл глаза после операции, первым, что я увидел, было солнце, которое проникало в палату через узорчатое окно. Я услышал звонкий смех детей за окном и шум базара.
Он замолчал на мгновение, чтобы воспоминания ожили ещё ярче.
– Я видел улицы, утопающие в зелени. Огромные чинара давали тень, а вдоль тротуаров росли цветы, благоухающие на утреннем солнце. Люди там невероятно добрые, улыбчивые. Даже совершенно незнакомые готовы помочь, угостить чаем или поделиться хлебом.
Анди чуть улыбнулся, вспоминая.
– На базарах Ташкента можно было найти всё: сочные дыни, ароматные специи, горячие лепёшки прямо из тандыра. А плов… У каждого квартала свой рецепт, но везде он был волшебным.