Стальной пляж
Шрифт:
— Дайте я ещё немного поверну левую, — подала голос Бренда. — У вас лицо перекошено.
— Это даже хорошо, — возразила я.
Во рту был вкус крови, но вскоре всё прошло. Я снова глянула в зеркало, решила, что достаточно изменила внешность, и вернула лицевым нервам чувствительность. Нос немного саднило, но ничего более серьёзного я не почувствовала.
Полагаю, наверняка можно было бы добиться почти того же эффекта, просто напихав за щёки бумагу. Если бы у меня не было ничего другого, я бы так и поступила — но вы когда-нибудь пробовали разговаривать с набитым ртом? Актёров учат это делать, а меня не учили. К тому же ощущение чего-то лишнего за щекой отвлекает.
Бренда
— Ты можешь выбрать одно из двух, — сказала я ей. — Первое, помочь мне провернуть эту шутку, а потом вежливо смыться, без обид и сожалений. Или второе, идти со мной до конца. Но должна сказать, если пойдёшь — не слишком-то много узнаешь. Мы можем раскрутить просто адскую историю, но и навлечь на себя массу неприятностей.
Она обдумала услышанное.
— Как много вы можете мне рассказать?
— Только то, что, как мне кажется, ты должна знать на данный момент. В остальном тебе просто придётся довериться мне.
— Хорошо.
— Дура ты! Никогда не доверяй никому, кто говорит: "Доверься мне". За исключением сегодняшнего случая, разумеется.
Я отправилась в "Кинг-сити Плаза", одну из лучших гостиниц по соседству с Плацем, и забронировала президентский номер-люкс при помощи аккредитива "Вымени", принадлежавшего Бренде и совсем недавно увеличенного до "А" с двумя плюсами. Я сказала Уолтеру, что, пока не закончу работу, мне может понадобиться и межпланетный лайнер — но правда была в том, что, поскольку платил за всё Уолтер, мне хотелось всего по высшему разряду. К тому же я никогда не останавливалась в президентском люксе. Я зарегистрировала нас с Брендой под именами Кэтлин Тернер и Розалинды Расселл — двух из пяти исполнителей роли Хилдегард Джонсон (Хилдебрандта Джонсона) на голубом экране. Типчик за стойкой был явно не из киноманов — он даже глазом не моргнул.
К номеру-люкс прилагался обслуживающий персонал, в числе прочих парень и девушка в бассейне с минеральной водой, таком огромном, что в нём впору проводить учения военных кораблей. Парень был красавчик, и в другом настроении я, может быть, позволила бы ему остаться. Но я выставила всех вон.
Затем встала посреди комнаты и сказала: "Меня зовут Хилди Джонсон, и я объявляю этот номер своим законным местом пребывания". Лиз посоветовала сделать так специально для скрытых микрофонов и камер, на случай, если записи будут представлены в суд в качестве улик. У постояльца гостиницы такие же права, как у человека, проживающего в собственной или съёмной квартире, но меры предосторожности никогда не бывают излишними.
Я сделала ещё несколько звонков, и в ожидании, пока мне отзвонятся, прошлась по всем комнатам, сбрасывая покрывала и простыни с многочисленных кроватей. Выбрала комнату, где не было окон, выходивших на Аллею, и принялась завешивать простынями все до единого зеркала. А их оказалось немало! Звонок, которого я ждала, раздался как раз когда я закончила. Я выслушала указания и вышла из комнаты.
В парке, что раскинулся неподалёку от гостиницы, мне пришлось бродить почти полчаса, и это меня ничуть не удивило. Полагаю, меня проверяли. Наконец я заметила мужчину, которого мне сказали найти, и уселась на противоположный от него конец парковой скамейки. Мы не смотрели друг на друга и не разговаривали. Затем он поднялся и ушёл, а на скамейке между нами остался мешок. Я выждала несколько минут,
сделала глубокий вдох и подобрала добычу. Никто не схватил меня за плечо! Наверное,
Я вернулась в номер, и почти сразу же в дверь постучала Бренда. Она вернулась из похода по магазинам и прекрасно справилась: принесла всё, что я просила купить. Мы достали из пакетов и надели костюмы электриков: синие комбинезоны с нашивками Гильдии электриков и поясами для инструментов. Слева на груди были вышиты наши имена: у меня — "Роз", а у Бренды — "Кэти". К своему поясу, вместе с традиционными гаечными ключами, обычными и электроотвёртками, я прицепила несколько предметов, доставшихся мне во время таинственного приключения в парке. Они подошли, как родные. Мы нацепили жёлтые пластмассовые каски, подхватили чёрные металлические коробки для завтрака, глянули друг на друга в зеркало — и покатились со смеху. Похоже, пока что Бренде нравилась игра. Это было настоящее приключение!
Бренда выглядела нелепо, как всегда. Можно было догадаться, что маскировочный костюм повиснет на ней, как парик на флагштоке. А между тем для своего поколения она вовсе не феномен. Кто знает, когда молодёжь перестанет вырастать всё выше? Вот ещё одна причина пресловутой пропасти между поколениями, о которой говорила Калли, того, что ровесники Бренды не слишком-то охотно посещают старые части города, где живут многие из их "предков". Дело всего-навсего в размерах: они устали биться головой о все потолки. В то время мы строили с расчётом на меньшие габариты.
У служебного входа в Главную студию перцеров не было охранников-людей. По большому счёту, я и не ожидала на них наткнуться: согласно купленным мной сведениям, живых охранников в штате студии было всего шесть или семь. В подобных вопросах люди стремятся полагаться на машины, и на их доверии к технике легко сыграть, что я и продемонстрировала Бренде при помощи одной из незаконных штучек. Я помахала ею перед дверью и спокойно дождалась, пока красный огонёк сменится зелёным и дверь распахнётся. Мне сказали, что одно из трёх устройств, которые мне вручили, способно справиться с любой системой безопасности, какая бы ни встретилась нам в студии. Я только надеялась, что никто не захочет сыграть на моем доверии к тёмным личностям, что продают электронные отмычки, и к самой технике. Мы ведь доверяем жучкам-крохотулькам, не так ли? Я понятия не имела, как сработала эта вонючая электроника, но, едва завидев зелёный огонёк, послушно потрусила в дверь, будто павловская собачка Пятнаш.
Подняться на три этажа, пройти по двум коридорам, отсчитать седьмую дверь слева… И кто бы вы думали стоял под этой дверью с разочарованным видом? Крикет!
— Если вы дотронетесь до ручки этой двери, — сказала я ей, — Элвис вернётся, но он не будет раздавать розовые "Кадиллаки".
Она подскочила от удивления, но совсем невысоко. Чёрт побери, эта девка не промах! Она пыталась выдать себя за некоего служащего из перцеровской когорты, держа перед собой папку, будто щит амазонки. Старая добрая папка способна послужить золотым ключиком, если умело ею пользоваться, а Крикет — прирождённая пройдоха. Она надменно взглянула на нас сквозь тёмные очки и фыркнула:
— Прошу прощения, что вы обе здесь делае…
Произнося это, она листала свою папку, словно бы в поиске наших имён (которых мы не называли) — и вдруг узнала высоко под потолком, в тени жёлтой каски, личико Бренды. Она была совершенно не готова ни к этому, ни к ошеломляющей догадке, кто служит Санчо Пансой у Доньи Бренды Кихот.
— Проклятье, — выдохнула она. — Это же ты? Ты ли это, Хилди?
— Собственной персоной. Мне стыдно за тебя, Крикет! Не можешь преодолеть обычную дверь? По всей видимости, ты забыла свой скаутский девиз.