Стальной подснежник
Шрифт:
– Я ведь не шутил, Подснежничек. Я глава своего рода, ты тоже. Если поженимся, нам никто ничего не может сделать. Даже королю придется смириться. Ну, отлучит от двора, это мы переживем. А ты уедешь в мое поместье под Дорвенной, пока я с этим разберусь.
– То есть спрячусь за тебя? – прошипела Ло. – Считаешь меня настолько беспомощной? Раз я лишилась силы, то ни на что больше не годна?
Слезы, так долго сдерживаемые, навернулись на глаза. От кого-кого, а от Маркуса она не ожидала. Он запрет ее в поместье под охраной, а сам начнет искать неведомо кого…
– Ло!
Она вскочила и заметалась по комнате – рвущаяся наружу ярость требовала хоть какого-то выплеска.
– Нет
– Ради Темной Госпожи, Лавиния… – простонал Маркус, от отчаяния называя Ло полным именем, что делал крайне редко, когда сам злился. – Не сходи с ума!
– Ты поможешь мне собраться? – в упор глянула она на друга. – Маркус, я не могу заказать лейб-аптекарю те лекарства, которые мне нужны.
– Хорошо, Подснежничек, – сдался, как всегда, Бастельеро. – Все, что пожелаешь…
Глава 5
Дорога в Приграничье
– Вы что, про Руденхольм не слыхали? – напоказ удивился Тибо, чуть ли не раздуваясь от важности. – Ладно, Лестер за своими клистирами света не видит, а ты-то, капитан?!
– Слыхали, – скупо уронил Эйнар, который и вправду слышал что-то такое пару месяцев назад, но война с Вольфгардом от Драконьего Зуба прошла в стороне – и хвала Пресветлому. – Рассказывай уже, не томи.
– А я и не слышал, – подтвердил никогда не обижающийся лекарь, подрезая ветчину на общее блюдо со сноровкой человека, для которого скальпель привычнее ложки. – Разве что в Академии читал про ущелье, да то когда было.
Когда Тибальд переставал придуриваться, от него можно было ждать чего угодно. Например, хорошего знания вещей, случившихся давно и далеко, но вдруг оказавшихся важными. Тибо был кладезем историй – необходимое свойство для отрядного шута и балагура. Многие считали его недалеким и легкомысленным, но не Эйнар.
Вот и сейчас Тибо сдвинул кувшин и начал возить пальцем по лужице карвейна, все-таки выплеснувшегося из стакана Эйнара. Темная жидкость растеклась по гладко струганной столешнице, и Тибо изобразил что-то, похожее то ли на пару воронок, то ли на песочные часы.
– Вот это – Руденхольмское ущелье, – пустился он в объяснения. – Лет двести назад Руден тек так высоко, что по нему только на лодке сплавиться можно было, да и то если с головой не в порядке. Потому что тут вот, в Глотке Баргота, – он показал на самое узкое место, – течение было сами понимаете какое. А потом тогдашний король Дорвенанта велел магам отвести воду, и они устроили вроде озера вот тут… – палец нарисовал большое пятно рядом с верхней частью воронки. – Руден обмелел, а у Дорвенанта получился прямой путь через горы в Дильмах и дальше к вольфгардцам. Дорога по склону над Руденом вышла все равно узенькая, но для купцов с легкими повозками годилась, а с нашей стороны для таможенников построили махонькую крепостушку – Руденхольмский Гвоздь. Аккурат вот тут, на склоне. Был я там как-то, дыра еще та. Одна каменная башня да несколько домишек, как ласточкины гнезда… Ну, когда заваруха с Вольфгардом дошла до того, что никто не мог верх взять, клановые поставили всё на Руденхольм. Договорились с княжеством Дильмах, которое вроде было само по себе, и те пропустили несколько полков северян к ущелью. Подойти-то они подошли, да в Глотке Баргота и застряли…
– Про создание озера над Руденхольмом я читал, – вставил Лестер. – В истории магии. Там пол-ордена работало… Молчу-молчу, давай дальше.
– С
– Ну? – не выдержал Эйнар.
– Не нукай, капитан, – укоризненно глянул Тибо. – А то главного не поймешь. Магов к этому времени уже поменьше стало, кто-то погиб. Но они держали оборону, а сами пробрались к озеру и заложили там какой-то хитрый магический заряд. Чтоб уж рвануло так рвануло. И портал поставили из Руденхольма прямо в столицу, чтоб отвести людей. Все это быстро сделано было, чтоб вольфгардцы не прознали… Два полка, уже не егерей, а простой пехоты, они увели, но сами полегли почти все. А когда солдаты ушли, тут-то орденцы и должны были подорвать заряд и пустить Руден в ущелье. Три мага специально для этого остались: двое мужиков и одна девка-магичка.
– Женщина – боевой маг? – усомнился Эйнар.
– И не просто боевой, а один из лучших, – назидательно поднял мокрый палец Тибо. – Да только что-то там пошло не так. Вольфгардцы, язви их барготова мать, тоже использовали магию – и положили двоих из трех. Мужиков как раз… А девка живучая оказалась, добралась до этого их заряда – и пошел Руден в Руденхольм, заливать Барготову Глотку.
– Тибо, ври, да не завирайся. Вольфгард боевую магию за бесчестье считает, – не выдержал Эйнар. – Не могли они здешней магией… А ведьмаки, сам говоришь, туда прорваться не успели.
– Что они могли, а чего нет, – парировал Тибо, – это ты у жены спросишь, капитан. Потому как если все сходится, то эта твоя невеста – как раз и есть та самая магичка Лавиния Ревенгар, что осталась в живых одна из тринадцати. И выходит, что миром с Вольфгардом мы изрядно ей обязаны, потому что после Руденхольма клановые поняли, что мы им все-таки не по зубам, и прислали парламентеров. Ну, понятно, Криспин тоже отказываться не стал…
– А ее, значит, в благодарность – замуж? За меня?
Эйнар махом опрокинул треть стакана и вдруг успокоился. Все это чем дальше, тем больше напоминало дурной сон. Пока смотришь – все ясным кажется, а проснешься – и сам не поймешь, как такое в голову пришло. Не могла его жена быть еще и магичкой, притом героиней войны. За такое король должен был не замуж ее выпихивать в пограничную крепость за бывшего наемника, а… Тут Эйнару воображение отказывало. Орден дать, наверное, земли какие, раз титул у нее уже есть. А если уж замуж – то за такого же лорда, мало ли их. Не саму магичку взяли бы в жены, так положенную к ней королевскую милость.
– Бред! – решительно заключил он. – Значит, это не она. Может, у нее сестра есть или кузина. Или племянница какая…
– Или тетушка семидесяти лет, – подсказал с откровенной жалостью смотрящий на него Тибо. – Вот хорошо было бы. Женился, через годик похоронил… А если в брачную ночь постараться, то и сразу. С молодой-то намучаешься. Магички – они горячие…
– Тибо! – одернул его Лестер. – Придержи помело! А ты, Эйнар, шел бы спать… Сами всё скоро узнаем.
Эйнар молча поднялся из-за стола, который почему-то качнулся. Нет, это качнулись стены…