Стальной подснежник
Шрифт:
– Капитан, когда вы представите мне прислугу крепости? – насколько могла спокойно спросила Ло. – Как ваша жена я должна заниматься хозяйством.
По каменным скулам прокатились желваки. Рольфсон нехорошо прищурился, в упор рассматривая Ло, и она вдруг почувствовала себя совершенно беспомощной. Нет уж! Она в своем праве! И пусть серое платье ничуть не похоже на мундир королевского боевого мага, но положенного ей по закону Ло не уступит. Возможно, и Рольфсон что-то прочел по ее глазам, потому что уронил едва ли не с отвращением:
– Что касается хозяйства, крепость и люди в вашем распоряжении.
– То есть… сама? – недоуменно воззрилась на него Ло. – Вы не хотите дать вашей экономке и слугам распоряжение мне подчиняться? Обсудить самые первостепенные дела? Вы здесь комендант и мой супруг!
– Супруг, а не нянька, – отрубил Рольфсон. – А если понадоблюсь как комендант, то, надеюсь, по серьезному делу.
Онемев, Ло смотрела, как он уходит вверх по лестнице. Тильда, побежавшая было за отцом, вдруг остановилась. Дождалась, пока Рольфсон поднимется и свернет за угол, издевательски улыбнулась Ло и сделала реверанс, низко присев и держа пальчиками испачканную юбку. А потом вприпрыжку кинулась вслед капитану.
– Хорошо… – медленно и тихо сказала Ло, прикрыв глаза.
Что там говорили целители – не нервничать? О, конечно, она не нервничает. Она в бешенстве. И это тоже неплохо, потому что спина почти перестала болеть, а мысли стали четкими и ясными.
– Хорошо… – повторила Ло, прикидывая, с чего начать знакомство с крепостью. – Как скажете, дорогой супруг.
Сделав шаг назад, к столу, она не глядя протянула руку, но чашки там не было.
– Простите, – сконфуженно отозвался сержант Мерри, лучший приятель ее мужа. – Так это ваш шамьет? Мои извинения, леди.
– О, что вы! – лучезарно улыбнулась Ло. – Угощайтесь, сержант! Попробуйте-попробуйте…
Мерри, не сводя с нее подозрительного взгляда – а хорошее у него чутье, – осторожно пригубил, закашлялся, воззрился на шамьет, потом на Ло.
– Нравится? – участливо спросила она. – Интересный рецепт, правда?
– Не то слово! – выразительно сказал сержант. – Это так в столице пьют, миледи?
– Да нет, – усмехнулась Ло, подходя и забирая у него чашку. – У вас в крепости. И готова поставить свое приданое против вашего жалованья за день, что самое интересное только начинается.
Глава 10
Леди не торгуются?
Теперь Эйнар отчетливо понимал то, что по капле просачивалось в его мысли последние несколько месяцев: из него вышел препаршивый отец. Да, он любил Тильду истово, как только можно любить единственную дочь и память о любимой женщине, но совершенно не понимал, что с ней делать. Детей следует воспитывать, иногда им нужна строгость, а не только ласка, но Эйнар не мог заставить себя прикрикнуть на Тильду или наказать ее, даже когда это было нужно.
После смерти Мари Тильда надолго замкнулась, спрятавшись в молчании, сидела в ее комнате, перебирала вещи матери, засыпала только в обнимку с их любимой кошкой-трехцветкой, уже старой и облезлой Нисси. Эйнар, сам света не видевший, а ведь на нем была теперь вся крепость, не знал, что и делать. Но постепенно Тильда оттаяла, снова начала улыбаться, а главное – привязалась к нему, как никогда. Бегала следом хвостиком, при каждом удобном и неудобном моменте замирала
А вот что с нею делать – он не знал. И иной раз, молча кляня собственную слабость, подло сожалел, что Мари оставила ему не сына. С мальчишкой он бы знал, как управиться! Брал бы с собой везде, учил ездить на лошади, читать следы и драться любым оружием или голыми руками. Мальчишку он научил бы плавать и нырять, ловить рыбу в быстрых горных ручьях, разводить костер в любую погоду, мастерить воинский припас и добывать зверя. Да мало ли вещей, которым мужчина может и должен научить сына!
Тильда была девочкой. Да, она с радостью ездила с ним на прогулки и неплохо держалась в седле. Умела подбить брошенным ножом суслика, а потом разделать его и пожарить на костре, могла заварить питье из горных трав или угадать погоду на будущий день по облакам, ветру и закату. Но при всем этом она была девочкой, и Эйнар смертельно боялся, что она сломает себе что-нибудь, отобьет или застудит. Девочка – будущая жена и мать, ее должно растить как хозяйку дома, а что в этом понимает Эйнар?
Тильда не хотела учиться хозяйству. Мари не выпускала из рук рукоделья, и рядом с ней Тильда привыкла управляться с иглой и спицами, но теперь корзина с разноцветными мотками пряжи и недошитыми детскими одежками стояла в самом дальнем углу спальни. На неумело лукавые просьбы Эйнара что-то зашить или залатать Тильда мрачнела, сжимала губы и относила вещь к Селине. Готовить она тоже терпеть не могла, как бы ни пыталась Молли пристроить ее к кухне. Кое-как научилась печь любимые лепешки Эйнара, да и то по праздникам.
И самое паршивое, что заставить Тильду заниматься чем-то полезным и пристойным для девицы было невозможно. Уговоры и приказы не помогали, лишать ее сладостей оказалось бесполезно, развлечений в крепости и так не случалось, а выпороть рука не поднималась. Если Матильда Рольфсон что-то вбивала себе в голову, вытряхнуть это оттуда было все равно, что убедить кота жрать овес вместо мяса.
А теперь его любимая, но упрямая, как ослица, дочь решила, что леди Ревенгар – ее враг. И Эйнар ее даже понимал, но что было делать ему, попавшему между двух жерновов? Понятно, что леди, привыкшая к уважению и послушанию, видит в его дочери дерзкую девчонку, которую нужно прибрать к рукам. Само собой, Тильда тоже невзлюбила пришлую женщину, занявшую место ее матери. А виноват во всем, как ни крути, Эйнар.
Поднявшись наверх, он окликнул Тильду и подождал, пока она послушно зашла вслед за ним в спальню Мари. Приданое леди, еще не разобранное, так и стояло в коробах, а горничная возилась с одним из них, доставая вещи. Эйнар указал ей глазами на дверь, и понятливая девица, торопливо присев в реверансе, выскочила из комнаты. Вот и еще забота, кстати. Если они с леди разойдутся по разным спальням, вещи следует отнести в бывшую спальню Эйнара. А он останется здесь.
– Тиль, – начал он, осторожно подбирая слова и стараясь глядеть на дочь поласковее. – С чего ты взяла, что леди Ревенгар на тебя злится? Она с тобой вроде и пары слов не сказала.