Стальной рассвет. Пески забвения

Лобанов Сергей

И всё же девушка не перестала бояться, сознавая, что она — невольница, не понимая, куда её везут и зачем. Она не решалась заговаривать с этим воином, смотревшим на неё странно, совсем не так, как смотрит хозяин на рабыню. А он, словно видя её мысли, не переступал некую незримую черту, за которой Ойси ощущала себя в обманчивой безопасности, находясь среди врагов, напавших на её страну, сделавших её рабыней. Ей было любопытно, что означают скрещённые под короной секиры, что написано на щите воина? Наверное, что-то очень воинственное.

Особенно девушка испугалась,

когда поняла, что они уже пересекли границу Энгорта и едут по его территории. Она решила, что здесь её продадут в рабство, и молила богов о быстрой смерти, плача в крытой повозке о своей горькой доле.

Но всё оставалось по-прежнему, отряд продолжал свой путь, останавливаясь на ночлеги под открытым небом, минуя постоялые дворы, таверны, объезжая стороной укреплённые города, замки вельмож, деревни, по пути покупая необходимое у крестьян.

Постепенно Ойси успокоилась и уже с интересом рассматривала окрестности и людей. С каждым днём становилось всё жарче, природа менялась, удивляя девушку невиданными ранее деревьями, растениями и цветами. Для неё, прожившей всю небольшую жизнь в суровом климате северо-востока Колмадора, это было очень непривычно, вызывая живое любопытство.

Энгорты жили своей жизнью, мало отличавшейся от жизни колмадорийцев. Разве что одежды уже были другими и гораздо чаще встречались темноволосые люди с более загорелой кожей, не такой, как у неё самой.

День сменялся ночью и снова наступал день. Отряд продолжал свой путь. Насыщенные зеленью пейзажи не переставали удивлять девушку, не привыкшую к столь ярким краскам, радующими глаза сочностью и богатым разнообразием. Ойси не могла понять, как люди, живущие в этих благодатных краях, могут быть так жестоки с теми, кто верит иначе? Зачем им нужен Колмадор, где снега по полгода укрывают промёрзшую землю, где лето короткое и прохладное, но такое желанное после долгой суровой зимы? Милый её сердцу край остался далеко позади. Что ждёт её в конце пути? Зачем она нужна этому суровому на вид, молчаливому воину, смотрящему на неё таким странным взглядом голубых глаз? От них сердце девушки начинало биться учащённее в ожидании грубости или окрика. Но незнакомец молчал, разговаривая только со своими людьми на непонятном для Ойси языке.

Таким же взглядом смотрел на неё Эрл Сур, нежданный спаситель, выкупивший её у купца. Пылкий юноша сразу же признался в своей любви, смутив прямотой и поспешностью.

О том, что этот суровый незнакомец может испытывать к ней подобные чувства, Ойси не допускала и мысли, считая его своим врагом. Ведь он сражался против колмадорийцев, участвовал в захвате обоза, её взял в полон. Боги отчего-то суровы к ней. Видимо, она недостаточно хорошо возносит им свои молитвы.

Что стало с Эрлом? Наверное, он сложил голову в сече.

От этих мыслей девушке становилось грустно, но слёз о юноше у неё не было.

В один из дней перед путниками показались очертания замка. При приближении стены из серого камня становились всё выше. Крутой вал и глубокий ров делали замок ещё неприступнее.

Навстречу путникам выехал небольшой отряд воинов

облачённых в доспехи, с копьями и щитами. Они приближались, пустив лошадей рысью. Путники остановились, поджидая всадников.

Ойси вслушивалась в начавшийся разговор, не понимая ни слова.

Разговаривали двое.

— Мой господин, граф Молон Толлинг, владелец этого замка и этих земель, вассал его величества Фрелафа Октара, короля Энгорта, да будут благосклонны к нему боги, приветствует вас в моём лице, и спрашивает, кто вы и с чем пришли? — спросил всадник, выехавший вперёд.

В правой руке он держал пику с прикреплённым вымпелом зелёного цвета с изображённым в прыжке леопардом.

— Я князь Велеурд Уфтал, вассал Онрикта Великолепного, императора Нермутана, возвращаюсь в мои владения с моими людьми из похода на Колмадор, — ответил Велеурд.

— Мой господин будет рад видеть князя и его людей у себя в гостях. Вы отдохнёте от долгого пути и поделитесь новостями с севера.

— Новости с севера усладят слух досточтимого графа, — ответил Велеурд. — Колмадорийцы разбиты у Тафакора. Ко времени моего отъезда удалось ворваться в город. Он будет захвачен, это несомненно. Герт Ульрис опытный военачальник, а войско вашего короля, да ниспошлют ему боги долголетия, не знает поражений. Передайте мои извинения графу за отказ от гостеприимства: мы спешим домой, чтобы и туда первыми доставить радостную весть.

Выглядывая из небольшого окошечка повозки, слушая незнакомые слова, Ойси увидела красивый цветок, растущий у обочины. Ей захотелось сорвать его, почувствовать запах, потрогать чудные лепестки. Она вышла из повозки.

Разговор тут же смолк. Подданные графа с удивлением смотрели на светлокожую незнакомку с длинными распущенными светлыми волосами.

Девушка сорвала цветок и вновь скрылась в своём убежище.

— Позвольте спросить у вас, князь, кто это? — вкрадчивым голосом полюбопытствовал собеседник Велеурда.

— Это моя рабыня. Я взял её в полон во время захвата обоза.

— Она колмадорийка? — скорее утвердительно, чем вопросительно поинтересовался энгорт.

— Да, — кивнул Уфтал.

— Значит, она последовательница Откровений Предтечей, — с презрением сказал собеседник. — Волеизъявлением нашего короля, все исповедующие Откровения должны быть убиты. Её нужно посадить на кол. Это будет хорошим развлечением для его светлости графа Молона Толлинга.

— Передайте графу, что я сам решу, как мне поступать с моими рабами. Освободите дорогу, — спокойно ответил Велеурд.

— Как будет угодно вашей светлости, — почтительно склонился в седле энгорт.

Он сделал знак, и всадники поскакали в замок.

Велеурд в свою очередь пришпорил коня, и отряд крупной рысью отправился в дальнейший путь.

На закате путники расположились на отдых возле небольшого ручья с прозрачной водой. Ручей огибал рощицу диких яблонь. Выставив первую стражу, остальные принялись рассёдлывать лошадей, разжигать костры. Ойси сидела возле повозки, предоставленная самой себе, держа тот самый уже увядающий цветок.