Стальной шторм. Арктический блицкриг
Шрифт:
– Сначала эскадрилью восстановить надо. Потери в людях большие, самолетов новых не осталось, многие машины требуют ремонта.
Никонов понимающе зажмурился, запустил руку в карман и передал Сергею прямоугольник визитной карточки.
– Заболтался, чуть про цель своего прихода не забыл. КБ Яковлева занимается выполнением частных заказов на военную продукцию. Естественно, фирма помогает не всем подряд, а лишь нашим союзникам и друзьям. Ваш Як-141 восстановить не удастся, по этому поводу я разговаривал с генеральным. Однако парни готовы
– Звучит заманчиво, – улыбнулся в ответ Сергей. – Эскадрилье давно требуется перевооружение, слишком уж заметным стало техническое отставание от американцев.
– Тогда думайте и лечитесь. Номер спутникового телефона вы знаете, так что друг друга найти сможем.
Никонов пожал Сергею руку, тепло попрощался с Джейн и быстрым шагом покинул палату.
Соколов закрыл глаза и откинулся на подушку, сил на продолжение разговора у него не было.
Трондхейм. Королевский военно-морской госпиталь.
15 мая 2036 года, 20:05
Короткий зимний день подошел к концу. Солнце нырнуло за линию горизонта, его золотистые лучи растворились в сумерках арктической ночи. Полковник взял в руку спутниковый телефон и мысленно вспомнил разговор с Франсуа. В памяти всплыла длинная последовательность цифр – номер предателя.
«Стоит ли получать доказательства измены?! – с болью в сердце подумал Сергей. – Стоит ли обвинять товарища в столь ужасном грехе? Вдруг Франсуа ошибся, и мои предположения не подтвердятся?»
Полковник решился, и его пальцы с легкостью побежали по клавиатуре. Ожидание оказалось коротким, трубку взяли после первого гудка.
– Тюленев слушает.
Соколов замолчал, собираясь с духом.
– Сергей! Почему не отвечаешь? Ты меня слышишь?
– Слышу, Константин.
– Задашь вопрос или сразу трубку повесишь?
– Должен повесить, но все же спрошу. Почему ты нас предал? Какого черта ты подставил под удар своих? Мы же летали вместе, я спасал тебя от смерти, ты меня. Как же так произошло, а?
В трубке послышался кашель.
– Я хотел, как лучше, честно. План Советской операции мне не нравился с самого начала. Серебряков посылал вас на убой, его люди скрывали информацию, вы не могли составить полную картину грядущих событий. Имея связи в среде американских пилотов, я представлял, с чем вам придется иметь дело, и поэтому постарался вывести из строя боевые системы твоих машин. Помнишь сбой, произошедший в ноутбуке Северского?
– Допустим.
– Электричество тут ни при чем. Сбой – моих рук дело, первейший признак заражения системы троянской программой.
– Константин, ты подставил нас под удар, хотя мог бы сказать об опасности во время личной встречи.
–
– Без ракет мы были обречены на заклание, – продолжал упорствовать Сергей.
Тюленев неловко попытался оправдаться:
– Я не хотел смертей, я всего лишь пытался сорвать вашу арктическую миссию. Если бы мой план удался, Мур был бы жив, а вместе с ним и другие погибшие ребята.
– Провал операции привел бы к распаду эскадрильи!
– Зато люди бы остались в строю. Впрочем, тебе этого не понять. Для тебя самолеты важнее пилотов, ведь так?
Полковник замолчал.
– Молчишь. Не веришь в ложь во имя спасения?
– Мы бы не повернули назад. Кроме того, твой троян продолжал работать и в Арктике.
– Я пытался его остановить, не получилось. Твой друг-компьютерщик вытер из памяти куски защитного кода. Ему спасибо скажи.
– В любом случае, так друзья не поступают.
– У меня не было выбора, Сергей, я пытался вынуть из петли ваши головы.
Мужчины замолчали.
– Это конец? – внезапно спросил Тюленев.
– Думаю да, Константин.
– Тогда прости. Возможно, когда-нибудь ты поймешь мои мотивы.
– Вряд ли.
Сергей нажал на красную кнопку и швырнул телефон в дальний угол палаты. Крышка устройства хрустнула. Телефон издал обиженный звук, по его янтарному дисплею протянулась длинная извилистая трещина.
Линчбург. Белый дом. Резиденция президента САСШ.
15 мая 2036 года, 23:45
На втором этаже манора играл рояль. Порожденная инструментом мелодия то поднималась к недосягаемым вершинам трагедии, то бурным водопадом звуков обрушивалась вниз, в пучину обреченности и отчаяния. Звуковое сопровождение наполняло окружающую суету смыслом, подчеркивало зародившуюся в людях тревогу.
Вице-президент Дж. Б. Уолкер первым покинул Овальный кабинет. На прощание старик громко хлопнул дверью. По лбу Джона бежали капельки горячего пота. Уолкер, тяжело дыша, прислонился к стене и поднял вверх руку, останавливая внимательного охранника:
– Со мной все в порядке, просто устал.
Молодой человек ободряюще посмотрел на чиновника и вернулся на оставленный пост.
«Вот и конец, – подумал Уолкер. – Президент собственными руками подписал себе смертный приговор. Военное положение лишь ухудшит ситуацию, сложившуюся в крупных городах САСШ. Сегодня утром индекс американской фондовой биржи провалился вниз на двадцать процентов. NASDAQ рухнул на все пятьдесят. Топлива не хватает, военные силы страны продолжают пожирать энергетические и финансовые ресурсы, разрушая ослабленную экономику. Помогая ооновцам, мы истратили свой запас прочности, теперь экономическая катастрофа неизбежна. Следом за ней придет и политическая, ведь в советских новостях промелькнули первые упоминания о боеголовке. Нашей боеголовке, с русской маркировкой на серебристом борту».