Стальной ворон. Книга 2
Шрифт:
— Не хочу, — отрезал Руф. — Я попрощаться.
— Вот так вдруг? — Хьорт не скрывал растерянности.
— Это от нас не зависит. Еще нужно успеть на Звездный, — он развел руками. — Закончишь дурацкое окно вместо меня?
— Не вопрос.
Повисла пауза.
— Мне все еще не верится, что ты решился, — наконец, нарушил молчание Вильгельм.
— Разве ты не сделал бы того же для меня? — Меньше всего Руфус нуждался в чужих сомнениях.
— Отличный ход, — кивнул Танцор. — Считаешь, не оставил мне путей к отступлению? Либо я «настоящий друг», либо «трус недостойный». Дудки! Не собираюсь становиться
— Нет, — ответил Тангл. — Незачем их тревожить.
— Обидятся, — предупредил Хьорт. — Со стороны выглядит, будто ты их бросил.
— Не хочу с ними прощаться, как навсегда, — выдавил Руф, но быстро взял себя в руки. — Возникнет необходимость, просвети их сам. Разрешаю. Мне пора.
Руфус развернулся, но Вильгельм поймал его за руку.
— Стой, еще ровно две вещи, — попросил он. — Я воспользовался твоим предложением и последил за аббатством. Они потеряли какой-то артефакт, а инквизитор ищет виновных? Обстановка за смиренным фасадом нездоровая.
— Именно, — подтвердил Тангл. — Но есть нюансы. Артефакт причиняет нам неудобства. И один Древний желает заполучить его, минуя законы.
— Похоже на него, — согласился Хьорт. — Тогда я продолжу наблюдать.
— Чем меня очень выручишь, — устало улыбнулся Руф. — Все?
— Что будет с Виатрикс? Странно, что она вообще тебя отпустила, — продолжил Вильгельм.
— Не понимаю, — он напрягся всем телом. — Во-первых, не помню, чтобы Связной имел вес в принятии решений Танцором. Во-вторых, я и с ней не говорил. Собственно, Ви ждет меня. Ответ на первый вопрос простой. Сегодня мне предстоит отпустить ее.
— Удачи тебе, — хрюкнул тот. — После того, что устроит Виатрикс, джунгли покажутся раем земным. На всякий случай… Она царапается, как кошка.
— Справлюсь, — бросил Руф и взвился в воздух.
Прощание с Вильгельмом прошло совершенно не так, как планировалось. Руфус наивно надеялся получить напутствие, даже, возможно, совет. А в итоге ничего и отдаленно похожего. Да еще очередное подтверждение горячей нелюбви Хьорта к мисс Ви в придачу. Руф, конечно, избавился от большинства иллюзий относительно личных качеств своего Связного, только уважать ее меньше не стал.
Остановившись на дорожке, ведущей к дому, он поднял голову и окинул взглядом строгий фасад. Руфус успел полюбить это место. Оно завоевало расположение так же быстро, как его прежний обладатель. Руф в тайне мечтал, что когда сменит привычную форму на белую, осядет здесь. Один ли, с кем-то — не так важно. Станет гулять по парку и стричь зеленую лужайку, поверит в бога, заведет собаку, перечитает все книжки, собранные Натаном, забудет о переменах, — тут представления о «человеческой жизни» заканчивались. Теперь на все это великолепие упала длинная черная тень. Следовало позаботиться о некоторых формальностях, и он поступил единственно правильным образом. Сэр Тангл завещал имущество двум самым близким людям — своим маленьким девочкам. Последним пунктом плана значилась мисс Ви. Бедняжка не заслужила смерти, тем более по стечению обстоятельств.
Разумеется, Руф догадывался, что объяснения с Виатрикс легкими не будут, но не воспринял всерьез предостережений Вильгельма — а стоило бы. Истеричная
— Я знала, что он придумает, как использовать тебя! — отдышавшись, выплюнула Виатрикс.
— Использовать? — Тангл нахмурился. — Позвольте заметить, Вильгельм первым пытался помешать мне получить этот приказ.
Личина кроткого ангела лопнула и рассыпалась на тысячу осколков. Со сверкающими глазами, выбившимися из прически прядями и страшной гримасой ненависти мисс Ви приобрела несвойственные демонические черты.
— Молодое благородное сердце слишком просто поймать в ловушку, — продолжила она, не замечая реплики собеседника. — Сколько вас таких сложило головы из-за бесчестных проходимцев. Одумайся, Руфус, умоляю! Пощади себя и меня.
Острый взгляд обжег Тангла, но явно не произвел нужного эффекта. Тогда по щекам женщины хлынули слезы. Она опустилась в кресло и разрыдалась. Так же безутешно и неистово, как на похоронах. Однако и это Руфуса не тронуло. Возможно, причиной были бесконечные слезы по поводу и без, возможно, вспышка гнева позволила открыть Виатрикс с новой менее привлекательной стороны, или все вместе, но впервые сердце не дрогнуло. Оно точно окостенело, покрылось броней.
— Вам ничто не угрожает, — с пугающим безразличием в голосе признался Танцор. — Я отпускаю вас, отказываюсь от ваших услуг, спасаю. Воспринимайте, как угодно.
— Руфус… — всхлипнула та.
— Именно так, — отрезал он. — Вам удалось сделать из меня одного из тех мужчин, которых раздражают бесконечные сопли. Подберите их немедленно, поскольку это уже не действует.
— Ты так жесток, — хрипло отозвалась Виатрикс.
Она достала из кармана платочек, намотала на палец и изящно промокнула чуть припухшие глаза.
— Хватит. — Тангл призвал маску. — Я не Маркус. К счастью для меня и к вашему глубочайшему сожалению. Вы отменный Связной, но все решения здесь принимаю я, а не ваш носовой платок. И еще, пока только я использовал Сэра Хьорта, чем вовсе не горжусь. Эту дружбу разрушить не удастся.
— А знаешь, кого ты защищаешь? — Виатрикс плавно поднялась на ноги. — Твой замечательный Вильгельм своими руками разрушил все отношения с Маркусом. Мне больно вспоминать.
Брови женщины изогнулись, придавая ее лицу выражение подлинного страдания.
— Либо говорите, либо не тратьте мое время, — оборвал театральную паузу Руф.
— Его разлагающее влияние в каждом звуке. — Виатрикс картинно воздела руки к потолку. — Хьорт просто похотливое животное. Чего даже не скрывает. Они с женушкой стоили друг друга. Союз двоих одинаково испорченных и свободных от приличий.
— Надоело, — честно признался Тангл. — В истории вашей неприязни разбирайтесь сами.
На самом деле, Руфус не верил ни единому ее слову. Вильгельм, конечно, несдержан на язык, но стоит узнать его получше, начинаешь понимать, что каждый прячется от суровой реальности по-своему. Кто-то ощетинивается колючками, кто-то играет в безразличие, кто-то в кротость, кто-то цепляет дружелюбную маску, за которую не пробраться снаружи, а Вилли выбрал амплуа развязного пошляка, чтобы никому и в голову не пришло лезть глубже. Такой же образ, как и прочие.