Стальные перья

Орловский Гай Юлий

К сожалению, понял это и Уль.

С криком:

– Стрелять, песьи дети, убью!

Он дернул амазонку на себя.

Та взмыла высоко в воздух, отскочив трамплином от одного из упавших, и ощутила, как сковывающие ее путы ослабли.

Время словно остановилось – медленно, как в кошмарном сне, черная змея кнутовища расслабилась, повисла в воздухе вокруг амазонки. Даже стрелы и смертоносные перья вокруг замедлили полет.

Расслабив хватку лишь на секунду, ровно настолько, чтобы амазонка, запрокинув голову, успела

вдохнуть, черная змея вновь спеленала ее, сжав на этот раз так, что Брестида заорала от боли.

В следующий миг амазонка обрушилась на землю, на этот раз посреди поляны, застонала, стиснув зубы и зажмурившись, и вновь рывком поднялась в воздух.

Нырнув под свистящие в воздухе стрелы, Аэлло спикировала на макушку дерева, обдирая кожу.

Укрылась за стволом, в который тут же впились, одна за другой, три стрелы.

Пока воины прицеливались заново, гарпия успела метнуть в Брестиду, лежащую на земле, перо.

Аэлло хорошо прицелилась, надеясь освободить амазонку от пут, но одновременно с вылетевшей смертоносной радугой дернул Уль.

Перо закачалось в бедре амазонки, вызвав сдавленный стон, а за ним крик.

Кричала от бессилия не Брестида, а гарпия.

– Колдун! Тьфу, маг, старый черт! Где, мать твою волшебницу, врата?! – проорал Уль.

Не сводя глаз с дерева, за стволом которого скрылась Аэлло, он подтянул амазонку поближе, вцепился в рыжие растрепанные волосы.

Воины окружили его, поддерживая под плечи раненых.

Те из сагатов, что могут пользоваться луками, выпустили по дереву, где скрылась гарпия, одна за другой, три стрелы.

В ответ не вылетело ни одного пера, и Уль довольно крякнул, но через секунду брови его встретились на переносице, и он снова обругал какого-то колдуна старым козлом.

Брестида с затаенным дыханием наблюдала за деревом, в ствол которого снова целились лучники. Еще одна порция стрел покинула луки, и одновременно над зеленой макушкой взмыла белая фигурка.

– Ну, старый черт! Дай только, доберусь до тебя! – выругался в пространство Уль, дергая амазонку за волосы.

Дернул сильно, Брестида перевернулась в воздухе, задела ногой бок стоявшего близко сагата, что целился в гарпию. Удар еще глубже вогнал стальную радугу в бедро, пропоров ногу насквозь. Амазонка закричала.

На мгновение хватка кнута ослабла, чтобы тут же затянуться с удвоенной силой, заставив амазонку запрокинуть голову и плотно сжать челюсти, чтобы не орать.

За спиной Уля раздался еле слышный звон, пространство разверзлось, растеклось лужей в воздухе.

Скомандовав:

– Врата!

Уль скрылся первым, держа амазонку за волосы.

За ним попрыгали во врата сагаты. Те, кто может ходить, взвалили на могучие плечи раненых.

Разлитая в воздухе лужа принялась сужаться, словно кто-то быстро ее сушил.

Последней в узкую дыру врат скользнула Аэлло.

Гарпия вытянула руки перед

собой, крылья плотно прижала к спине, готовая раскрыть их в любой момент.

Врата, поглотив гарпию, хлюпнули и высохли окончательно.

Глава 8

Аэлло ни разу не попадала в водоворот, но первая мысль, которая возникла в портале была именно о нем.

Она забарахталась, забултыхалась, влекомая течением. Пришла мысль, что осколок на цепочке может соскочить с шеи, и пальцы тут же судорожно вцепились в золотую пластинку.

Стоило стиснуть осколок в кулаке, как вода расступилась, и Аэлло зависла в воздухе.

Она оказалась в тоннеле со странными жидкими стенами. Казалось, ткни пальцем, пустую серединку, где зависла гарпия, затопит.

Осколок в руке пошевелился, словно хотел предупредить о чем-то.

– Мамочки! – пискнула Аэлло. – Сейчас же выскочу вслед за этими бешенными сагатами и Брестидой! В самый стан врага! Там-то мне и конец придет!

Осколок раскалился, словно решил обжечь нежную кожу.

– Хоть бы подальше или хотя бы повыше, – отчаянно взмолилась Аэлло, ни к кому конкретно не обращаясь. Для верности повертела головой, убеждаясь, что ветра здесь нет и в помине, а больше гарпии никого и ни о чем не просят.

Осколок в ладони дернулся и похолодел.

Неведомая сила подбросила Аэлло вверх. Не давая себе упасть, гарпия расправила крылья, кувыркнувшись в воздухе, и принялась подниматься.

Чужое пространство дохнуло в лицо незнакомыми запахами, враждебно загомонило снизу множеством голосов.

Аэлло посмотрела вниз: на берегу чужого озера раненых воинов окружила толпа.

Уль закинул Брестиду на плечо, что-то коротко сказал, взмахнув рукой, и скрылся в толпе. Люди услужливо расступились перед ним. Один из воинов, тот, что больше всего ругался, пошел следом.

Мужчины, Аэлло мельком отметила, что среди них нет ни одной женщины, принялись помогать раненым. Извлекали стальные перья из тел, прямо здесь, на месте, перевязывали: накладывали на раны зеленые листья, сверху заматывали чем-то. Окровавленные перья передавали друг другу, качали головами. По лицам Аэлло понимала, что цокают языками. Один даже щелкнул по перу, отчего то выгнулось и затрепетало, отражая солнечные лучи.

Тот самый, что щелкал, поднял лицо вверх, уставившись прямо на Аэлло, и гарпия усиленно заработала крыльями, взлетая выше

– Видели птицу, мать моя баба? – спросил воин, ткнув соседа локтем. – Прямо огромная… белая. У нас таких нет, кажется.

– Где? Где?

– Да вон же! Как из воздуха появилась!

– Это все пришлый колдун, чтоб его! Проклятая магия!

– Точно! Все его штучки!

Гарпия взмыла к самым небесам, пронзив сероватую кашу облаков. Поднималась, пока солнце не опалило кожу.