Стальные сны. Серебряный клин
Шрифт:
— Что мы наделали? — спросил он.
— Поздно убиваться. Попытаемся овладеть ситуацией.
— А где Копченый?
— Не знаю. Я его не видела целую вечность.
— Неужели он был прав? Неужели она и вправду Дщерь Ночи?
— Не знаю. Сейчас не знаю. Мы засунули свои головы тигру в пасть…
Глава 37
Я выехала перед рассветом. Я взяла с собой кого смогла, кроме тех, кто помогал мне разделаться со жрецами. Их я оставила с гарнизоном, приказав им с неделю побыть в городе, а затем вброд через Майн перебраться в отдаленную
Всего у меня было шесть тысяч человек, которые отличались от обычной толпы разве что тем, что они были вооружены. Но все были полны энтузиазма. Рвались к освобождению Деджагора.
Я пыталась их и в марше чему-то научить.
Нарайяну не нравился поход. Он все время над чем-то размышлял. На третий день марша он подошел ко мне. Было уже поздно.
— Госпожа?
— Решился заговорить наконец?
Он притворился, что мой вопрос не был для него неожиданностью, пытаясь глотать все, чем я его кормила. На первый взгляд. Сожалел ли он о своем скоропалительном решении воплотить во мне идею мессии Душил? Уверена, он предпочел бы лучше контролировать ситуацию. Чтобы Дщерь Ночи ощущала зависимость от его амбиций и планов.
— Да, Госпожа. Завтра — Этсатайя, первый день Фестиваля. Мы всего в нескольких милях от Священной Рощи. Ваша встреча с джамадарами была бы чрезвычайно полезна.
Я уводила его подальше от движения толпы.
— Я и не пытаюсь отвертеться. Просто была — занята. Ты говоришь — первый день. А я думала — Фестиваль и длится всего один день.
— Три дня, Госпожа. И самый пик праздника приходится на второй день.
— Я не могу позволить себе отлучаться на три дня, Нарайян.
— Знаю, Госпожа. — Смешно, но когда ему было что-то нужно, он вставлял почтительные обращения через каждые два слова. — У нас есть люди, которые могут проследить за движением отряда. Им, в сущности, всего-то и надо, что идти по дороге. А с вашими лошадьми мы их в момент догоним.
Я старалась не показывать своего истинного отношения к этой затее. Ехать было нужно, но не хотелось. Пока что от собратьев Нарайяна большого толка не было.
Но сам он был незаменим. Надо пойти навстречу.
— Хорошо. Распорядись, чтобы эта толпа двигалась куда нужно, сама по себе. А сейчас приведи Рама и моего жеребца.
— Да, Госпожа.
Через полчаса мы оставили отряд.
Уже стемнело, когда мы добрались до Священной Рощи Душил. Я почувствовала место, так как видно было плохо. Мне редко доводилось ощущать более гнетущую ауру. Кое-кто из братства Нарайяна был уже там. Мы присоединились. Они украдкой поглядывали на меня, но смотреть в глаза никто не решался.
Делать было нечего, и я рано отправилась спать.
Сны были жутко отвратительными, беспощадными, и им не было конца. Всю ночь до самого восхода я искала спасения, пробираясь на ощупь сквозь туман и темные деревья. Над головой ругались и каркали вороны, десятки тысяч ворон. Нарайян и его друзья расценили это как знак удачи. Птицы были любимцами, посланниками и шпионами Кины.
Была ли какая-нибудь связь между ними и теми воронами, которые так долго и неотступно следовали за Черным Отрядом? Если верить Костоправу, они пристали к нам, как только
Проснувшись, я сразу почувствовала тошноту. Когда попыталась сесть, меня вырвало. Мужчины суетились вокруг меня, стараясь проявить заботу, однако они ничем не могли помочь мне. Нарайян казался насмерть перепуганным. Еще бы, ведь я была его капиталовложением. Если он меня сейчас потеряет, он банкрот.
— Госпожа! Госпожа! В чем дело?
— Меня выворачивает наизнанку! — рявкнула я. — Принеси мне чего-нибудь.
Но никто ничем не мог мне помочь.
Понемногу рвота прекратилась. Но стоило сделать резкое движение, к горлу подкатывало. Я заглотила завтрак. Через час смогла встать и двигаться, уже не испытывая особого дискомфорта, если только двигалась медленно и плавно.
Болезнь была чем-то новым для меня. Раньше я никогда не болела. И мне это не понравилось.
В роще было уже человек сто, а то и больше. Они все явились взглянуть на своего мессию, а мессию подташнивало. Мне кажется, я не произвела на них большого впечатления. Я их понимаю — на их месте я бы тоже была разочарована. Разве может живой человек соответствовать чаяниям второго пришествия? А в нынешнем состоянии я была вдвойне неподходящей кандидатурой. Нарайян, видимо, сумел обосновать свой выбор. Раз они не перегрызли мне глотку.
Это была смешанная банда, в которой были представители всех религий и каст, таглиосцев и иноземцев. Все они без исключения, собравшиеся в роще, имели зловещий вид. От них за версту воняло вековой кровью.
Праздничного настроения ни у кого не было. Казалось, они ждали, что вот-вот что-то случится. Отозвав Нарайяна в сторону, я спросила его об этом.
— До ночи обычно ничего особенного не происходит, — ответил он. — Сегодня прибудет большинство джамадаров. Те, кто уже прибыл, будут заниматься приготовлениями.
Вечером состоится церемония открытия Фестиваля. Известят Кину о том, что завтра — ее день. Завтрашние ритуальные обряды посвящены вызову ее. Ей будут представлены кандидаты для выбора или одобрения. После церемонии начнется пир. Во время всего Фестиваля жрецы должны рассматривать прошения. В этом году их немного. Придется решать старый спор между сектами Инельда и Твана. Это важный вопрос.
Я нахмурилась.
— Иногда группы конфликтуют между собой. Банда Инельда — это веднаиты, а Твана — из шадаритов. И те и другие обвиняют друг друга в ереси и надувательстве. Конфликт у них давний, восходит еще ко временам вторжения Хозяев Теней. В некоторых районах, где эти банды — единственный закон, увеличивается доля своих территорий за счет чужих земель.
Да, эта длинная история, не слишком привлекательная и вполне соответствующая человеческой психологии, служила наглядной иллюстрацией того, что Обманники были не только ярыми фанатиками своих культов. По местам они управляли преступным миром. И банды, которые были участниками конфликта, пользовались авторитетом в густонаселенном штате Хатчапур, где власть Обманников довольно сильна. Истинная причина вражды — в борьбе преступных банд за территорию.
— Так или иначе, — сказал Нарайян, — но Ильюк из Инельды поверг всех в шок, когда заявил, что их спор должна решить Кина.