Стальные сны. Серебряный клин
Шрифт:
— Не знаю. И никто не знает, и теперь все будут ломать голову, чтобы это выяснить.
Слышал ли их Нож? Что-то непохоже. Вдруг он спросил:
— Как пострадали Хозяева Теней?
— Что?
— Я имею в виду армию Тенекрута. Что с ней?
— Они потеряли столько, чтобы оставить Деджагор на время в покое. Пока не залатают дыры. Но потери не настолько сильны, чтобы у наших ребят образовалась возможность прорвать осаду.
— Значит, они вмешались, чтобы держать стороны в равновесии.
— Наши ребята здорово пострадали,
— При этом у них хватает людей, чтобы рассылать разведчиков? Раз уж вы сумели захватить их в плен?
— Тенекрут боится нашей атаки. За последнее время ему хватило сюрпризов.
Нож прошелся по комнате. Вернулся к карте, шлепнул в сердцах по фишкам гарнизонов и постов, поставленных в 150 милях к югу. Затем снопа походил. Наконец спросил Мотера:
— Это правда? Или просто они хотят, чтобы мы так думали? Что-то вроде приманки?
— Пленные в это верят, — заметил Лебедь.
Нож обратился к Зиндху:
— А почему молчит Хаким? Почему мы узнали об этом от Лебедя?
— Не знаю.
— Выясни. И поговори со своими друзьями. Если все это правда, то нам следовало знать об этом еще до того, как их патруль захватил пленных.
Расстроенный Зиндху удалился.
А Лебедь спросил друга:
— Ну а теперь, когда его тут нет, скажи нам, что у тебя на уме?
— Правда ли все это? Вот что я думаю. Люди Зиндху не спускают с Деджагора глаз. И когда эта заваруха началась, они бы тут же послали гонца с вестью. И второго — когда эта заваруха кончилась. Один, может, до нас и не добрался бы, но два — вряд ли. Связь налаженная. Основные связные — бандиты и крестьяне.
— Думаешь, пленные — подсадные утки?
Нож снова зашагал по комнате.
— Не знаю. Если да, то почему их послали к нам? Как по-твоему, Мотер?
Корди подумал.
— Если они — подсадные утки, в плен они должны были попасть не к нам. Если только они не ставят перед собой задачу поставить нас в тупик. Или им все равно, кем именно они захвачены. Может, они говорят правду, но рассчитывают на то, что мы им не поверим, так как их рассказ не подтвержден сообщениями разведчиков. Может, это способ выиграть время.
— Иллюзия, — заметил Лебедь. — Помнишь, что любил повторять Костоправ? Что создавать иллюзии у окружающих — его любимый вид оружия.
— Ты не совсем точно его цитируешь, Лозан, — поправил его Мотер. — Хотя смысл примерно такой. Одни люди хотят, чтобы другие видели то, чего на самом деле не существует. Или не обратили внимания на то, что существует.
— Я отправляюсь, — отрезал Нож.
Лебедь громко запротестовал:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я отправляюсь туда.
— Ах вот оно что! Да ты, парень, умом, что ли, тронулся? По-моему, тебя немного занесло, раз ты решил погнаться за этой парочкой.
Нож вышел.
Лозан набросился на Мотера:
— А
Мотер покачал головой:
— Я совсем перестал понимать Ножа. Он просто ищет смерти. Наверное, нельзя нам было отпускать его к этим крокодилам.
— Да, наверное, ты прав. И все же что нам теперь делать?
— Отправить послание на север. И присоединиться к Ножу.
— Но…
— Мы назначены главнокомандующим. И можем поступать по своему усмотрению. — Мотер вышел.
— Они оба спятили, — пробормотал Лебедь. С минуту он разглядывал карту, затем подошел к окну, посмотрел на оживление в лагере Ножа, оглядел брод и строителей, копошащихся там, где устанавливались деревянные подпоры для моста Госпожи.
— Все с ума посходили. — Он сунул палец меж зубов и, с яростью прикусив его, заметил: — А я-то, черт возьми, чем от них отличаюсь?
Глава 35
— Итак, — сказала я. — Схлопотала. Только что мне передали сообщение, что жрец Ведны Иман аль Хабдр приказал строителям-веднаитам покинуть мой лагерь и явиться на строительство этой идиотской городской стены. Это была уже вторая неудача за день. Гунниты вышли на работу через час после назначенного времени. Завтра не явятся шадариты. Они все-таки решили испытать мое терпение. Нарайян, позови лучников. Рам, разошли послания, которые по моему приказу приготовили писари.
Нарайян выпучил глаза. Он не мог сдвинуться с места. Не верил, что я могу на это пойти.
— Госпожа?
— Отправляйся.
Они пошли.
Я беспокойно металась, стараясь подавить свой гнев. Нет причин злиться. Случившееся не было неожиданностью. Жрецы нисколько не беспокоили меня с тех пор, как я разделалась с Талом. А они попросту готовили очередную акцию против меня, чтобы подвергнуть новому испытанию.
Я воспользовалась отсрочкой, мобилизуя в свои ряды по две сотни новобранцев в день. Разбит был временный лагерь. Строительство каменной крепости, которая должна была заменить эти временные постройки, было начато. Кое-кто из моих воинов прошел начальный курс обучения. Уговорами и угрозами я добилась денег, оружия и скота от Прабриндраха Драха. Тут я была полностью обеспечена.
Кроме того, я значительно преуспела в своих занятиях магией. И хотя даже Копченый мог меня не бояться, успехи внушали мне радостные надежды.
Что меня тревожило, так это сны и легкая тошнота, постоянно преследовавшая, несмотря на все усилия избавиться от нее. Грешила на чистоту воды в лагере, но и тогда, когда вернулась в город, тошнота осталась. Может, это было реакцией организма на недосыпание.
Я отказывалась поддаваться своим снам, упорно их игнорируя. И заставила себя относиться к ним как к чему-то, что надо просто перетерпеть, вроде фурункулов. Когда-нибудь я избавлюсь от них. И все опять придет в равновесие.