Стальные стрелы
Шрифт:
Перед ним стоял уже сформировавшийся мужчина. Черты лица его были закончены и резки. Темные глаза, упрямо сжатые губы, волевой подбородок с еле заметной ямочкой посередине и ранние морщины на лбу.
– Нормально… – ответил Рамазан, тоже, в свою очередь, внимательно рассматривавший Алексея. – Ты возмужал, – произнес он.
Алексей неопределенно пожал плечами. Постоянные тренировки в СОБРе сделали свое дело, и он слегка прибавил в весе.
– Со мной все в порядке. Женился я, ребенок… девочка.
– Ну, капитаном я не скоро буду, – усмехнулся Рамазан и поправил ремень автомата. – А я тоже женился. Сын у меня, – проговорил чеченец с гордостью.
Алексей кивнул.
– Ты ведь помнишь наш разговор, тогда, в овраге? – наконец спросил Рамазан. Алексей знал, что он непременно должен спросить у него об этом. Должен был спросить, если они увидятся. Но возможность их встречи была очень мала («Невелика, да, но и полностью не исключалась», – угрюмо подумал Чижов).
Но вот судьбе было угодно, чтобы два сослуживца по армии увиделись опять на земле Рамазана как враги.
– Конечно, помню, – произнес сквозь зубы Алексей и сильно затянулся. Он тогда должен был убить чеченца, попавшего в плен к группе СОБРа, но решил оставить Рамазана в живых. Ну не мог же он хладнокровно стрелять в человека, с которым делил хлеб и сигареты в армии!
– Ты мне тогда говорил, что вы вернетесь… вы вернетесь и выиграете эту войну.
Алексей вслушался в интонацию. Нет, Рамазан не произнес эти слова с глупой самоуверенностью человека, который не видит дальше своего собственного носа. Вызова и бахвальства он тоже не услышал.
Рамазан задумчиво смотрел в сторону.
– Говорил… да мы и не уходили, – произнес спокойно Алексей, докуривая сигарету. – Мы отошли на пару шагов назад и смотрели, как вы убиваете друг друга… я сейчас не буду говорить о том, где простые чеченцы после войны оказались, здесь не место для споров. Тем более что никто никого переубеждать не собирается. Время покажет, кто прав… хотя, судя по тебе, ты неплохо устроился.
При этих словах чеченец поморщился. Такого выражения лица Алексей у него еще не видел. Лицо Рамазана напряглось, в глазах мелькнула досада, и он непроизвольно дернул уголком рта.
– Ну, значит, не очень хорошо, – спокойно расшифровал его гримасу Алексей.
Рамазан только раздраженно дернул ремень автомата.
– Да, у меня все нормально! – наконец громко проговорил он и посмотрел на Алексея.
– Да не все у тебя нормально! – так же раздраженно произнес Чижов и выбросил сигарету. – Я что, первый день тебя знаю?!
Два молодых парня, проходившие мимо, с изумлением посмотрели на русского, который осмелился спорить с вооруженным чеченским боевиком в центре Назрани.
Резко и громко прозвучал автомобильный сигнал. Хлопнула дверца
«Боря вышел», – сообразил Алексей.
– Давай, тебе пора, – кивнул он в сторону джипа. Рамазан неопределенно махнул рукой. Они оба понимали, что им надо идти, каждому в свою сторону и на свою работу, но их прошлое скрепляло их невидимыми нитями, то приближаясь, то отступая, но никогда не исчезая навсегда. Пусть они и не были друзьями детства, но то немногое время, что они провели вместе, было заполнено такими переживаниями и моментами, что забыть их уже было невозможно.
Водитель посигналил еще раз.
– Никому не нужная война, – медленно проговорил Алексей.
– Ты ко мне в гости заезжай, – вдруг вспомнил чеченец слова своего командира. – А что? Я серьезно. Адрес мой тот же, я и сейчас там, в Чири-Юрте. Ведь сейчас мир. Хоть формальный, но мир (они одновременно подумали, что этот мир – до поры до времени, оба понимали, что ситуация, сложившаяся и в республике, а также в ее отношениях с Москвой, имеет только один выход)… да найдешь, меня там все знают… посидим, хоть вспомним, как было. – Он помолчал. – А насчет себя не беспокойся. Если что, я умру первым, а ты за мной.
– Обрадовал, – усмехнулся собровец. Он знал, что кавказский обычай защищать своего гостя совсем не ушел в историю, и что Рамазан таким образом ставил его в известность о том, что он будет биться за него до конца, невзирая на любые последствия.
– Ты береги себя, – неожиданно сказал Алексей Рамазану в спину («Чего это я? – подумал он с изумлением. – Кому я говорю – береги себя? Боевику, который убивает федералов? Впрочем, по его мнению, я делаю то же самое и убиваю чеченцев… а ну все к черту!»).
Рамазан кивнул и отошел на пару шагов. Остановился и хмуро усмехнулся:
– Ты тоже… не очень-то… хочется еще встретиться. Лично мне будет неприятно, если тебя убьют. Должок за мной, ты знаешь.
Алексей хмыкнул.
– Давай… – произнес он и махнул рукой. – Может, увидимся еще.
Чеченец кивнул головой, еще раз посмотрел на Алексея и ушел.
*
– Боря, ты предупреждай в следующий раз, если с Мастаговым захочешь в Управление приехать. Могут и не понять.
– Что, подобного не ждали?
Зернов был весел и оживлен, как это всегда бывает с людьми, которые хорошо сделали свою работу.
«Шестерка» выскочила из Назрани и уже через двадцать минут оказалась на территории Осетии. Вообще-то, расслабляться еще не рекомендовалось, но вот разрядить оружие уже было можно.
Было очевидно, что Зернов провернул удачную комбинацию. Он непроизвольно улыбался, энергично крутя руль и глядя на дорогу.
– Зачем это, Боря? – спросил вежливо Сафар.