Стань моей Амаль

Багрянцева Светлана

— Ничего, без меня не помрут. В конце концов, у меня накопилось столько отгулов, что их просто некуда девать.

Джабира была рада, что Джалиль очнулся и выздоравливает. Её радости не омрачило даже заявление мужа, что возможно Джалиль не будет ходить, наоборот, она была рада этому. «Вот теперь ты будешь привязан к этому дому, Джалиль. Ты не сможешь поехать к своей девке, чтобы забрать её. А значит, ты будешь страдать, без неё, так же как я страдаю по тебе. Ты не знаешь, как мне противно прикасаться к твоему брату в постели. Ты не ведаешь, как я мечтаю, чтобы вместо его рук меня ласкали твои. Нужно отдать

Алиму должное, он очень красивый мужчина. Любая бы была счастлива быть его женой, но только не я. С первого, взгляда, с первого мига, когда я увидела тебя, ты в моём сердце. Если бы я смогла, то переписала бы наши судьбы с чистого листа, и ты бы никогда не встретил эту проклятую шваль».

Молодая женщина посмотрела на сына, сидящего в специальном сидении со столиком. Он что-то лопотал и стучал игрушкой по столешнице. Она улыбнулась, только и радость в сыне. Сейчас они сидели всё в той же беседке. Джабира вспомнила, как получила здесь пощёчину от мужа. Больше он её, конечно, не тронул, потому что она постаралась усыпить его бдительность и вести себя как самая примерная жена. Алим намекнул, что как только брат поправиться, он и ему подыщет жену. «Вот когда ты женишься, Джалиль, я посмотрю на то, как ты будешь страдать. Ты, так же как и я будешь вынужден обнимать по ночам нелюбимую. Ты будешь её тихо ненавидеть, будешь терпеть её ласки. Но что несомненно, Джалиль, ты будешь обязн с ней спать, для того чтобы продолжить свой род».

Послышался звук открывающихся ворот, а во двор въехал автомобиль. Джабира наблюдала, как муж выходит из автомобиля, а затем расслабленной походкой подходит к ним.

— Доброго времени, Джабира, — Алим поцеловал жену в щёку.

— Доброго, Алим. Как там Джалиль?

— Начинает злиться, а меня это радует. Значит, идёт на поправку. Икрамчик, иди к папочке, — мужчина подхватил сына на руки, — Родной, а не пора ли мне сделать доброе дело для тебя, братика или сестренку, например?

— Ты решил меня детьми как гроздьями винограда увешать, Алим? Икраму ещё года нет, — возмутилась жена.

— Матушка смогла родить только нас с братом. Но ей ввиду слабого здоровья запретили врачи, иметь ещё детей. У нас с тобой будет большая семья. Согласен, не сейчас, но через пять месяцев я снова подниму этот вопрос, — произнёс мужчина.

— А моё мнение в этом вопросе значит, не учитывается?! — глаза Джабиры сверкнули гневом.

— А ты меня взглядом не сверли, как сказал, так и будет. Сегодня жду тебя. Да, и не надевай розовое, этот цвет тебе не идёт, — строго сказал мужчина, усаживая сына обратно.

— Как скажешь, — хмыкнула Джабира отворачиваясь.

Алим подошёл сзади и шепнул на ушко, зловещим голосом.

— Не смей от меня отворачиваться. Я тебе не чужой.

«Чужой, Алим, если бы ты знал насколько чужой», — подумала она.

— В школе без тебя скучно, — простонала Катя, сидя за столом.

Аля налила две кружки чая и добавив лимон, поставила одну перед подругой.

— Бронхит быстро не проходит. Врач говорит, ещё дней пять, как минимум буду на больничном. А что там Валерия?

— Она тоже заболела. Половина класса с гриппом свалилась. Директриса заявила, что ещё человек десять, и объявят общешкольный карантин.

Аля села напротив и вздохнула.

— Мне самой надоело болеть. Ещё и на улице погода не айс.

Третий день валит снег.

— Вот то-то и оно, сугробы такие, что не пролезешь. Знаешь, мы запланировали на четырнадцатое февраля поход в кино, а потом Макдоналдс. Мальчишки банкуют. И ты понятное дело с нами.

— До этого времени ещё три недели. И нет, я не с вами. Не хочу быть пятым лишним, — насупилась девушка.

Катя подошла, и сев на корточки обняла подругу.

— Алька, ну перестань, никакая ты не лишняя. А хочешь, я двоюродного брата приглашу? Он ещё себе девушку не нашёл.

— Ничего не хочу. И потом, имею я право отказаться от общего мероприятия? — возмутилась Аля.

— Согласна, имеешь, если не передумаешь, неволить не будем.

Аля действительно не хотела праздновать день влюбленных. Всё будут ходить парочками. Кто-то станет без зазрения совести целоваться прямо на улице. Девушке было немного завидно, когда она смотрела на такие вот парочки. Мама была права, пришла и её весна, но после откровений Егора, девушка боялась знакомиться с кем-то. Хотя парни пытались, например, несколько раз подходили ребята с одиннадцатого класса. Аля решительно отказала, из-за чего к прозвищу Снежная королева добавилось ещё одно, ледяное сердце. «И никакое оно не ледяное, самое что ни на есть горячее. Просто один неизвестный чувак, думает, что ему всё можно, а мне нет», — возмущалась про себя девушка.

— Сам! Отвяжись от меня! — рявкнул грозно Джалиль.

— Но, господин Джалиль, у вас ещё плохо работают руки. Вы весь суп на себя расплескаете, — тихо возразил Рауф.

— Ты что меня всю жизнь с ложечки кормить собрался?! — нахмурил брови мужчина, — Сказал сам, значит, сам!

— Буянит?! — в комнату зашёл доктор, — Хочет, пусть пробует сам, Рауф. Его всё равно не переубедить. Кстати томография головы отличная, господин Джалиль.

— И только? А остальное?

— Прекрасно. Конструкция стоит надёжно, — спокойно произнёс доктор.

— А тогда почему я даже ноги не могу спустить с этой чертовой кровати? Мне надоело на ней валяться! — гневно выдал Джалиль.

— Скажите спасибо, что вы через две недели после выхода из комы, сами сидите. Реабилитация после этого состояния дело постепенное. И не советую вам нервничать, это только ухудшит ваше здоровье, — сказал Сабир и вышел.

Джалиль, как и всё молодые люди испытывал нетерпение. Но здесь примешивалось ещё и другое, он чувствовал, что ему что-то недоговаривают. Сколько бы он не спрашивал и брат, и доктор, и Рауф, находили способ отговориться. Алим вздохнул и пообещал себе, что если через две недели его ноги не начнут шевелиться, он выскажет доктору всё что думает. А пока он взял ложку и начал учиться есть. Нужно приучаться к самостоятельности.

После обеда Джалиль попросил, вывезти его на свежий воздух. Рауф помог пересесть в инвалидное кресло, а затем покатил прочь из палаты.

Солнце ударило в глаза так, что пришлось зажмуриться. Как же он давно не был на улице.

— Поехали, Рауф, посидим у той клумбы. Чувствуешь, аромат франжипани. Люблю этот цветок.

Они подъехали к клумбе, где росли ярко-жёлтые с белым цветы. Они источали сильный аромат и были настолько красивы, что их использовали в свадебной церемонии. Рауф сел на лавочку, а Джалиль потянулся и дотронулся до цветка.