Стань моей единственной
Шрифт:
Он найдет этого сукина сына.
Дайте только время.
— Отлично! — Не успела Рэнди отъехать от Гранд-Хоуп на сорок миль, как ее новый джип намертво застрял. Барахлила панель управления, и, когда она поставила машину в стороне от покрытой снегом проезжей дороги, чтобы исправить поломку, оказалось, что передняя шина спустила. Странно. Когда она отъезжала, все было в порядке. Бензоколонку она уже проехала милю назад.
Так, путь к цивилизации обещал много препятствий. Правда, она и не ожидала ничего легкого на своем пути. Конечно, возвращаться в Сиэтл просто необходимо, и чем скорее, тем лучше, но
Все ее братья давно женаты. Теперь только она была одинокой, да еще угораздило же ее родиться женщиной. Именно из-за этого обстоятельства теперь все они находились под нешуточной угрозой. Надо было предпринимать что-то серьезное. И немедленно.
Но ведь ты обманываешь себя, не так ли?
Настоящая причина, по которой ты решила убраться восвояси, не имеет ничего общего с желанием обезопасить родственников. Все дело только в тебе и в этом Курте Страйкере.
Взглянув в зеркало заднего вида, она увидела боль в своих глазах и отчаянно вздохнула. Ей никогда не удавалась роль мученицы.
— Пора с этим заканчивать, — прошептала она себе под нос. Придется менять проклятую шину самой. А что еще делать? Да это-то не проблема.
Она знала и умела много такого, с чем обычно управляются только мужчины.
Малыш спокойно спал на заднем сиденье.
Рэнди вынула домкрат и запасную шину и принялась за работу, руки в перчатках так и мелькали. Наконец она нашла причину прокола: где-то по дороге она наткнулась на длинный гвоздь, который и проделал проклятую дыру.
В голове промелькнула подленькая мыслишка: а вдруг это все не случайность? Возможно, это проделки того же негодяя, который стал причиной несчастного случая на Гласьер-Парк, который потом пытался разделаться с ней в больнице, а еще позже поджег конюшню. Она выпрямилась, держа в руках тяжелую шину.
Леденящий морозный ветер гулял по дороге, закручивая снежные спирали и сдувая волосы с лица. Рэнди прищурилась, всматриваясь в даль, пытаясь хоть что-то рассмотреть на горизонте.
По спине прошел нехороший холодок предчувствия.
Однако она никого не заметила.
Не услышала ничего подозрительного.
И решила, что просто бредит.
А это уже никуда не годится.
Укрываясь от дождя рукой, незнакомец вставил ключ в замок и с удивительной легкостью проскользнул в дом Рэнди Маккаферти, что на Лэйк-Вашингтон-стрит.
Домик был неплохо обставлен. Конечно, ведь принцесса и не должна жить в хижине. Это не по ней.
Внутри царил некий беспорядок. Последние несколько месяцев в доме явно никто не жил.
Пыль покрыла поверхность маленького рабочего стола, задвинутого в самый угол, паутина свисала с высокого потолка, а по углам собрались клубочки мусора. На столике валялись журналы трехмесячной давности, продукты в холодильнике испортились уже несколько недель назад.
Закованные в рамки фотографии и распечатки украшали стены, обклеенные обоями светлого тона. Вокруг камина, в котором застыла холодная зола, устроилась разного стиля мебель — от антикварной до современных образцов.
Рэнди Маккаферти давно не жила дома.
Но она вот-вот вернется.
Незнакомец бесшумно прокрался через погруженные во тьму комнаты, прошел по недлинным коридорам
Здесь была еще одна ванная и детская, не вся обставленная мебелью, но готовая принять маленького Дж. Р. Маккаферти. Незаконнорожденного.
Где-то в противоположной от двери стороне стоял рабочий стол и на нем фотография, сделанная много лет назад, трех братьев Маккаферти. Высокие, статные, стройные молодые люди с улыбками на лицах сидели на лошадях. Рядом со всадниками, в джинсах, стояла Рэнди. Рукава рубашки засучены, волосы заплетены в две жиденькие косички. Она сильно щурилась от яркого солнца, голова отстранена назад, одна рука прикрыла глаза наподобие козырька. В другой руке она сжимала поводья всех трех лошадей, словно знала: всю жизнь ей верховодить братьями и вести их в поводу. Всю оставшуюся жизнь.
Стерва.
Незнакомец отвел взгляд от фотографии, быстренько нажал кнопку автоответчика на телефоне.
Когда-то этого предмета касалась рука принцессы.
Но чувство было слишком мимолетным. Таким же холодным, как остывшая зола в камине.
Как только единственное сообщение закончилось, прозвучав неестественно громко и бодро в пустующем доме, незнакомцу стало очевидно, что он все делает так, как надо.
Рэнди Маккаферти должна заплатить.
Своей жизнью.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Меньше чем через два часа после разговора с братьями Маккаферти Страйкер уже летел в частном самолете на запад. Он позвонил другу, который уже был в курсе дела Рэнди. Эрик Браун в прошлом служил в армии по контракту и некоторое время работал на ФБР, пока недавно не решил завести собственную фирму. Страйкер будет охранять Рэнди, а Браун в это время непременно отыщет след негодяя, устроившего ту самую автокатастрофу. Это всего лишь дело времени.
Уставившись за окно, где внизу проплывали тяжелые облака, под аккомпанемент гудящего мотора Страйкер думал о Рэнди Маккаферти.
Красивая. Привлекательная. И самая сексуальная на свете.
Кому понадобилось ее убивать?
И главное — зачем?
Из-за ребенка? Нет… не подходит. Из-за книги, которую она пишет? Или здесь что-то еще?
Какой-то секрет, тайна, которую она тщательно скрывает от братьев?
Торн, Мэтт и Слэйд вполне могли ей чертовски завидовать. Все трое наследовали только половину имущества, в то время как она, единственная дочь Джона Маккаферти, наследовала одна всю вторую половину. И хотя некоторые из поселян Гранд-Хоуп думали совсем иначе, Страйкер знал, что братья чисты, как вымытое стеклышко. Будь хоть кто-то из них виновен, они бы не наняли его, частного детектива, ей в охранники. Нет, они все были вне подозрения.
Не они желали ее смерти.
Развернув пластинку жвачки, он нахмурился, всматриваясь в летевшие внизу облака. Итак, зачем нужно было убивать Рэнди? Из-за ее наследства? Из-за сына? Или это бывший любовник, которому она когда-то отказала? Или же она кого-то обманула? Или слишком много знала? Курт задумчиво потер подбородок.
Рэнди окружали две тайны. Первая касалась ребенка и его отца. Этот секрет она упорно скрывала. Вторая — книга, которую она писала в то время, когда с ней произошел несчастный случай на дороге.