Стань моей, если осмелишься
Шрифт:
— Меня зовут Ян. Слышала обо мне?
Вспомнила, это Ян Литовский, он владеет обширной сетью автосалонов по всей стране.
— Никогда не слышала, извините, я смотрю концерт, боюсь пропустить что-то важное, — отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи. Заинтересованным взглядом смотрю на сцену, не понимая ровным счетом ничего в происходящем там.
Мужчина усмехается.
— Ты отличная актриса, — усмехается Ян.
— Спасибо, — говорю, не взглянув в его сторону. Если он не отвалит,
— Будь у меня грязная цель, я бы уже заставил тебя чувственно дрожать, но мне хочется большего, поэтому не буду давить на тебя.
— Выходит, что вы опытный игрок.
— Это не игра, Василиса, я влюбился.
Мысленно закатываю глаза. Надув щеки, сдуваюсь как воздушный шар.
— А я чем могу помочь? — смотрю на него с недоверием.
— Помогите мне заполучить её недоступное сердце.
— Её сердце занято.
— Вы знаете о ком я? Неужели решили, что я говорю о вас?
Вот теперь закатываю глаза по-настоящему.
— Простите, нет времени на это.
Я встаю и подавляю желание отдавить его пальцы в лакированных ботинках каблуком. Направляюсь в туалет, как и планировала. Думала, что у него есть гордость, но он немного погодя всё таки тащится за мной.
Ускоряю шаг и скрываюсь в туалете.
— Чего это ты тут стоишь? — я не заметила, как ко мне подошла мама.
— Захотела в туалет.
— Так иди.
Захожу в кабинку, закрываю крышку унитаза и сажусь сверху.
— Хватит прятаться, Вася.
— Я не прячусь.
— Тебя никто не заставляет ни с кем сближаться, просто присмотрись и пообщайся. Ян с тебя глаз не сводил.
Для вида нажимаю на слив и выхожу из кабинки.
— Фу, мама! Как ты можешь?
— А что? Он подарил папе новую Феррари.
— Папа мог бы и сам её купить.
— Это красивый жест.
— Это взятка, мне это противно.
— Ладно, пойдем, скоро аукцион, — сворачивают разговор, чтобы не ссориться. Она частенько так делает.
Выхожу из туалета, вижу, как оперевшись на колонну стоит Ян. Он расплывается в улыбке подлизуна перед мамой и перекидывается с ней фразами, которые я не слышу, но они вызывают у неё смех.
Потом мужчина смотрит на меня и я четко читаю во взгляде, что хрен он отступит.
Блин, да как мне от него избавиться?
— Василиса? — ко мне подходит Виссарион. Он прекрасно выглядит в смокинге и от него пахнет дорогим парфюмом. Его охранники отступают на пару шагов, давая нам поговорить.
— Я не узнал тебя с макияжем.
Хватаюсь за его руку, как за спасательный круг, он непонимающе смотрит на меня.
— Помоги мне, — смотрю на него жалобно и аккуратно киваю взглядом на Яна.
— Ты тут для этих гиен как кусок мяса, я всё понимаю. Заранее прости, это всё
Виссарион по — собственнически кладёт свою руку на мою талию, притягивая меня ближе к себе.
— Где наши места? Я немного запутался.
Аккуратно бросаю на Яна взгляд, его глаза полны смятение, он задумчиво ретируется.
— Спасибо тебе. Я не знала уже, как отвертеться от него. Посиди со мной, прошу-у-у.
— Хорошо, но вставлять зубы мне будешь на свои деньги.
— Ты о чем?
— Нарвал очень ревнивый.
— Если живой.
— Вася, он жив.
Моё сердце пропускает удар и наполняется теплом.
— Это точно?
— Конечно, его видели в городе.
Мы садимся на мой диван и это хорошо, потому что земля уплывает из под ног.
Возможность продолжить диалог прерывается громкой музыкой, знаменующей начало первых лотов, но мне уже на всё наплевать — главное что он жив, а это значит, что мы скоро встретимся.
Глава 51. Во время свержения Жнеца
За пару дней до аукциона
Игнат Доган — Годзилла
Когда я увидел сколько отчаяния было в глазах Нарвала, как решительно не колеблясь ни секунды он обезглавил отца, внутри меня внезапно укоренилось уважение к нему.
Жнец был тем самым чудовищем, которое не примет земля. Кажется, что могила будет отторгать его тело как что-то инородное, и он никогда не упокоится.
Опасный и непредсказуемый, все мафиозные семьи трепетали в страхе перед ним, мы тоже испытывали противоречивые чувства от работы с ним.
Нарвал хорошо подготовился, раз смог застать врасплох своего отца, выполнил работу над ошибками прошлого.
Чувства к этому парню пронзившие меня стрелой выбили почву из под ног. Видел его ещё пареньком, а теперь он мужчина, способный уничтожить чужой весомый маленький мир.
Я осознал, что был ему почти не нужен в этой борьбе, он всё сделал сам.
Пыль в пространстве разрушенного кабинета клубилась, оседая на наши плечи и разломанную мебель.
Ветер, сквозивший через окно, затягивал пыльную дымку на улицу.
Нарвал достал из кармана платок, вытер меч, брезгливо отбросив в сторону истекавшего кровью тела багровый влажный лоскут.
Он угрожающе направил лезвие в мою сторону. По взгляду я понял, что адреналин херачит ему прямо в мозг, может он мыслит нетрезво, но настроен решительно, колебаться не будет.
— Зачем ты здесь? — сделав в мою сторону угрожающие шаги, раздавливая ботинками хрупкие осколки окна, он продолжил: — Если ты хочешь забрать мою власть, пойдёшь в ад за Жнецом.