Стань моим чудом. Вопреки
Шрифт:
А у того, похоже, была совсем другая точка зрения. Или как иначе объяснялось его отчуждение?
Глава 11
На лекциях мужчина вел себя как обычно. Шутил со студентами, увлекая их новой темой, читал стихи с таким жаром и вдохновением, что захватывало дух, и выглядел при этом довольно спокойным, словно и не было вчера их странного разговора, его заледеневшего взгляда и испорченного вечера. Он не игнорировал ее, но и не выделял, как прежде. Не улыбался ей своей неповторимой
Лицо застыло всего лишь на короткое мгновенье, когда он единственный раз столкнулся с ней взглядом, но легкая тень исчезла так же быстро и незаметно, как и появилась.
Катя могла бы обидеться: такое очевидное равнодушие было довольно болезненным. Спасало лишь то, что за маской его видимой безмятежности ей виделся страх отвержения. Она бы тоже предпочла прослыть неприступной, только бы не ощущать себя ненужной любимому человеку.
Да, он ни разу не говорил о своих чувствах. Приходилось основываться только на собственных предположениях и ничтожном опыте, отчаянно пытаясь поверить в то, что для него она в самом деле что-то значит.
Окончив лекцию, мужчина поспешил покинуть аудиторию, впервые за два года уходя прежде студентов. Катя улыбнулась, обнаруживая в этом подтверждение своим догадкам. И отправилась следом.
Несмотря на усталость, утром она приложила все усилия, чтобы выглядеть наилучшим образом, и своим внешним видом была очень довольна. Пышная юбка подчеркивала ее стройность, вздрагивая плавной волной при каждом шаге. Блузка оттеняла цвет глаз, который, в чем Катя была уверена, нравился Кириллу. Он сам не раз говорил ей об этом. И еще чулки. Она не понимала до конца, зачем их надела, но и отказать себе в этом неожиданно возникшем желании не смогла. Кажется, мужчинам нравится, когда девушка в чулках. Только как он узнает?
Нет, она не рассчитывала, что ему станет известно об этом предмете одежды. Слишком интимными были одни только мысли о таком. Непозволительными. Но над краем кружева, там, где при каждом шаге прохладный воздух касался обнаженной кожи, ей чудились прикосновения его пальцев, нежные и почти невесомые. Оставляющие следы, не снаружи – внутри, в самой сущности естества. И оттого любое движение было необычайно волнительным, как будто он мог разглядеть под плотной тканью то, что надето специально для него.
В кабинете Кирилл оказался один, и девушка невольно порадовалась неожиданной удаче. Общаться при свидетелях она не собиралась, а тянуть дальше было просто невыносимо.
Конечно, он заметил ее гораздо раньше, едва Катя зашла на кафедру, но молчал до самого последнего момента, не отрывая глаз от бумаг, пока она не остановилась перед столом.
– Нам нужно поговорить.
Его взгляд был отстраненным, лишенным всяких чувств. Мужчина коротко кивнул, указывая на стул.
– Есть какие-то вопросы по прошлой лекции?
Катя это предполагала: он решил изображать преподавателя. Будто ничего не было, и не в его руках вчера она трепетала от страсти. Не его поразила до глубины души своей реакцией.
– Нет,
– Я занят, – отрезал Кирилл, возвращая взгляд к бумагам. – Очень.
– Я подожду, пока ТЫ освободишься, – сообщила девушка, делая акцент на обращении к нему. Ей так быстро это понравилось, хоть и продолжало странно волновать, каждый раз щекоча губы. Она развернулась к двери, с удовольствием замечая его взгляд, повторивший движение юбки, гораздо более заинтересованный, чем мужчина старался показать.
– Катя, не стоит. Я освобожусь нескоро, – его рваные слова не имели значения, потому что в глазах отражалось совсем другое. Мольба. Надежда. И девушка была уверена, что на этот раз она не ошибается.
Однако ее решимость довольно скоро поколебалась, когда спустя несколько часов Кирилл так и не появился. В окнах аудиторий постепенно гас свет, преподаватели и студенты выходили из здания, спеша домой, а его все не было. Ее одежда, предназначенная для того, чтобы заинтересовать любимого человека, оказалась слишком слабой защитой от усиливающего холода. Катя замерзла, но никак не решалась уйти или дожидаться внутри. Возле гардероба всегда было слишком многолюдно, она боялась не заметить мужчину, потому и стояла невдалеке от его машины. И с каждой минутой ощущала, как стынет все сильнее и не только снаружи, потому что он не спешил к ней. Явно не спешил…
***
Такой длинный день Скучный. Однообразный. Пустой. Кирилл ожил лишь в то мгновенье, когда увидел ее перед собой, воздушную, красивую, как сказочную принцессу, упрямо старающуюся с ним поговорить. Только о чем? Он не ждал никаких объяснений. Да и находиться рядом было слишком мучительно. Хотелось гораздо большего, чем просто любоваться ею.
Он нарочно тянул время. Смотрел на разгулявшийся за окном ветер, понимая, что ни один нормальный человек не станет ждать в такую погоду. Катя наверняка уже дома, в тепле, и, скорее всего, злится на него. Ну и пусть, быстрее забудет обо всем, что он позволил себе за недолгое время наслаждения украденным счастьем.
Вышел на улицу, поежившись от ураганом накатившего холода, и невольно вспомнил ее руки на своей шее, вместо шарфа, который он так и не купил. А в следующее мгновенье увидел девушку, стоявшую довольно близко к автомобилю, так, чтобы точно не пропустить его появление. Заметил даже на расстоянии, как она замерзла.
Обрушившихся на него чувств было слишком много. Он испытал одновременно и стыд за то, что заставил ее ждать, и злость на самого себя, и сумасшедшую нежность к этой невероятной девочке. Что же она творит? И зачем?
Катя тихо охнула, когда сильные руки почти втолкнули ее в машину. В лицо ударил горячий воздух: Кирилл включил печку на полную мощность. Но легче не стало: оказавшись в тепле, онемевшая кожа противно заныла. Да и взгляд мужчины не предвещал ничего хорошего.
– Что ты здесь делаешь? Ваши пары закончились два с половиной часа назад!
– Жду тебя… – оказывается, у нее даже губы замерзли, и вместо слов получился только жалкий шепот.
– Я же предупредил, что освобожусь не скоро!