Стань моим господином
Шрифт:
— Это совсем не очевидно, да? — усмехнулся он. — Садись, пей чай.
— Нет, просто…
Она замолчала. Руслану невыносимо было видеть и сгорбленные плечи, и низко опущенную голову. Тома всегда, как оголенный нерв, а беременность сделала ее еще уязвимее.
— Я хотел произнести эти слова, и ни один раз. Все ждал подходящего момента. И вот… — Он развел руками. — Получилось совсем не романтично.
— Да разве в этом дело…
— Согласен, совсем не в этом. Только в чем, бэси? Что с тобой, милая?
Тома посмотрела на него, как
— Рус, я тебя люблю, — сказала она. — Я даже не знала, что можно так любить. Я могу позволить тебе то, что не позволяла ни одному мужчине. Я доверяю тебе больше, чем самой себе. И я очень хочу прожить с тобой долгую и счастливую жизнь. И детей я тоже хочу. Только не сейчас.
— То есть… — растерялся Руслан.
Он не сразу понял смысл ее слов, заслушался. Неправда, что только женщины любят ушами. Мужчинам тоже приятно слышать, какие они… прекрасные. Только вот финал признания застал его врасплох.
— Я хочу сделать аборт, — тихо пояснила Тома. — Потому что сейчас не готова взять на себя такую ответственность.
— А ответственность за убийство ты взять готова? — не сдержался Руслан.
Нет, это неправда. Такого просто не может быть! Почему ему везет на женщин, у которых на первом плане все, что угодно, только не дети?!
Тома выдержала этот удар. Только дернулась, как будто он отвесил ей пощечину. Она молчала и смотрела в темное окно.
— Нечего ответить? — У Руслана не получалось быть терпеливым и понимающим. Ему хотелось выть от отчаяния.
— Нечего… — прошелестела Тома, едва ворочая языком. — Ты уже все решил, приговор я услышала. (1bd23)
— Ты говоришь мне об аборте, а я выношу приговор?
— Я сказала, что хочу сделать аборт, а не поставила тебя перед фактом. Наверное, потому что я хотела это обсудить.
Она поднялась и, пошатываясь, побрела из кухни в комнату.
= 34 =
Тамара не ожидала ничего хорошего от разговора. Даже такого терпеливого и понимающего мужчину, как Руслан, можно вывести из себя. У нее это получилось.
Правда, на что она рассчитывала, обманывая его? На понимание и прощение? Возможно. Однако нужно быть ангелом, чтобы вынести все ее закидоны, а Руслан — обычный мужчина.
Она терпела его недовольство, потому что заслужила. И все же последняя фраза выбила воздух из легких. Какая любовь, если осуждают за мысли?
Тамара ушла, чтобы поставить точку в разговоре. Больше говорить не о чем. Она устала так, как будто бежала марафон: несколько нервных дней, работа, посещение врача. Диана не осталась в стороне, долго убеждала ее в том, что аборт — это не выход.
Подумай о возрасте, подумай об осложнениях, подумай о последствиях. Кто подумает о Тамаре? Ты не одна, у тебя есть мужчина, он тебя любит. Любовь не заменит ей крыши над головой, не накормит ее ребенка. Она
Странно… Руслан признался в любви, а она почти ничего не почувствовала. Она тоже сделала признание, и он его проигнорировал. Ради чего они вместе? Неужели только ради секса?
Тамара осталась в комнате, на диване, хотя очень хотелось прилечь. Ее снова мутило, и даже живот прихватывало, как будто она, и правда, отравилась. В спальню идти не хотелось. Если бы она была в состоянии, то собрала бы вещи и уехала на свою квартиру. Какое счастье, что она не успела расторгнуть договор об аренде.
Глупо надеяться, что Руслан оставит ее в покое. Он сел рядом и сгорбился, опершись локтями о колени.
— Тома, прости. Я не должен был так говорить.
— Ты можешь говорить все, что хочешь, — ровным голосом ответила она. — И ты прав, все так и есть. Аборт — это убийство.
Она поморщилась от боли и откинулась на спинку дивана, подложив под голову подушку.
— Я всегда хотел детей. — Руслан не смотрел на нее, и это вполне ее устраивало. — А Людмила находила сотни причин для отказа. Я буду хорошим отцом, Тома. Я могу уйти в декрет вместо тебя. Я смогу и зарабатывать, и заботиться о малыше. Если бы я мог, я выносил бы этого ребенка сам. Пожалуйста, не делай аборт.
Тамара закрыла глаза, чтобы комната перестала качаться.
— Хорошо, — ответила она. — Если это все, можно, я отдохну?
— Тома? — Она почувствовала прохладную ладонь на лбу. — Тебе плохо? Я вызову скорую.
— Не надо… — Она с трудом разлепила губы. — Я просто устала.
Очередной приступ тошноты скрутил неожиданно, она не успела добежать до ванной. Руслан заботливо придерживал волосы, а потом помог умыться. Тамара вывернулась из его рук и отправилась на кухню, где хранилась аптечка.
— Что ты ищешь, бэси? — не выдержал он, когда она вытряхнула все лекарства на стол.
— Но-шпу.
Тамара уже увидела упаковку, взяла таблетки, но Руслан схватил ее за запястье.
— Подожди. А если нельзя?
— Это всего лишь но-шпа.
— Но ты не знаешь наверняка…
— Отпусти, мне больно.
— Тома, давай узнаем…
— Отпусти, — повторила она. — Я не буду пить.
Едва он разжал пальцы, Тамара швырнула упаковку в угол и выскочила из кухни. К черту вещи, потом заберет. Она срывала с себя домашнюю одежду, металась в поисках джинсов и худи.
— Тома, прекрати, — попросил Руслан. — Я все равно никуда тебя не отпущу.
— Уйди с дороги.
Он стоял в дверном проеме и не выпускал ее в коридор.
— Тома, нет.
— Послушай… — Она сделала глубокий вдох и выдохнула. — Я не сделаю аборт. Я выношу этого ребенка. Я буду беречь его. Все, что ты пожелаешь, только оставь меня в покое.
— Тома, нет… — Руслан потрясенно на нее смотрел. — Что ты себе надумала, бэси? А как же ты? Если ты уйдешь, кто о тебе позаботится?