Станционный хранитель
Шрифт:
Не успеваю я полюбоваться мозаичными стенами, как мы выезжаем в другую часть станции. Про первый коридор успеваю отметить только то, что мозаика украшает стены не просто так, а складывается в узор – не орнамент, а именно узор, рассказывающий какой-то сюжет – и что действующими лицами в узоре выступают стилизованные тараканы. Этого достаточно, чтобы догадаться, что к декору здесь приложили конечности сарги.
Зато большой коридор, куда мы выворачиваем почти сразу, поражает чуть ли не дворцовым великолепием. Под потолком тут – единственная привычная мне деталь – тянутся густой порослью лианы омикра, однако периодически этот густой полог разрывают
Стены здесь облицованы не мозаикой, а панелями «под малахит» – нет, серьезно, эти зеленые разводы очень характерны. Хотя чему я удивляюсь? Малахит ведь как-то связан с залежами меди (насколько я помню по сказам Бажова); наверняка на других планетах она тоже есть.
В общем, в итоге впечатление такое, будто мы идем по лесу, в туннеле из ветвей. Здесь даже пахнет как в лесу: зеленью и влагой. Вот только ароматы лоз омикра незнакомые, слишком сладкие, что ли, для земного леса…
Прохожих в коридоре мало, но никто из них не похож на то, что было отрисовано в игре. Или все-таки похож? Я узнаю еще одну талесианку энтообразного вида – вот она таки одета в национальное «сари», – пару Превосходных, одинокого преи, шагающего с крайне независимым видом… он меньше напоминает диснеевского зайца, чем мне привычно, но все же вполне узнаваем. Остальных мне не удается соотнести ни с чем знакомым. Должно быть, я просто устал и выдохся – голова идет кругом от впечатлений. А мне ведь еще ею работать!
Вдруг меня до дрожи пронзает ощущение нереальности всего.
Потому что не может, просто не может это происходить со мной! Не может быть, чтобы я, Андрей Старостин, повар, ни дня не проработавший по специальности, админ-недоучка, посредственный тестировщик в самом деле оказался главным должностным лицом на огромной космической станции в сотнях световых лет от Земли и Солнца!
И все вокруг… оно, конечно, чуждое, непривычное, но одновременно слишком логичное, слишком укладывающееся в представления людей о том, как может выглядеть… да что угодно! Разве вещи и объекты, созданные инопланетянами, могут быть так просты и понятны? Разве первый контакт с инопланетянами может происходить так запросто? Привет, о, ты Андрей, давай садись, подкину до места. Привет, капитан Старостин, мы тебя заждались, давай работай?
Не бывает такого! И Белкин у меня на груди – единственный мостик в реальность, единственный показатель, что я не сплю.
Кот недовольно задергался в своей переноске: я гладил его, тем самым отвлекая от его попыток принюхаться и прислушиваться к происходящему (коты больше полагаются на нюх и слух, чем на зрение).
– Ну извини, малыш, – прошептал я тихо, утыкаясь носом в шею Белкина.
– Пока мы едем, – тем временем заговорил Нирс Раал, – вот ваш личный коммуникатор, и я на него сейчас переслал краткую сводку о ситуации.
«Личный коммуникатор» оказывается не браслетом, как в игре, а самым обычным смартфоном. Разве что формат непривычный: почти квадратный и сделан точно по размеру кармана на груди формы (я еще не в форме, но и у Нирса, и у Бриа есть такие).
– Судя по тому, что я читал о Земле, у вас уже есть эта технология, – говорит Нирс. – В нем есть биометрические датчики, он уже настроен на ваши показатели… вот, видите, экран загорелся? Значками на главном экране показаны различные сервисы,
– Спасибо, – говорю, – у нас в самом деле есть эта технология. Разберусь. А… в игре были голографические экраны…
Бриа и Нирс переглядываются.
– В игре в целом технологическое обеспечение станции выглядело по-другому, – замечает Нирс.
– Да, эти голографические экраны – вообще очень странная вещь, – вторит ему Бриа. – Кто вообще решил, что это удобный способ связи? Ведь ими же можно пользоваться только в темной комнате! А они у вас в игре работали даже в ярко освещенных помещениях, без намека на задымление! И главное, зачем они нужны? Мы даже видеосвязью почти не пользуемся.
Я хочу спросить ее почему, но прикусываю язык. Вспоминаю, как отец как-то рассказывал мне: когда в его молодости только появились всяческие видеочаты, люди поначалу пользовались ими просто ради новизны. Потом оказалось, что аудиосвязь или даже просто сообщения в большинстве случаев удобнее. На долю видеосвязи остались дистанционное обучение, телемедицина и тому подобное.
В игре, думаю я, наоборот, логично, что любая связь предполагает картинку или видеоролик! Ведь глаза и мозг игрока нужно чем-то занять; это не реальная жизнь, где ты можешь яйца чесать во время разноса от начальства. Игра должна быть интересной все время – в идеале. Поэтому я как-то не подумал, что реальная станция в этом плане будет… ну, похожей на настоящий мир.
– Понял, – говорю я. – Никаких голографических экранов.
– Станция вообще создавалась… эклектично, – продолжает Нирс Раал. – Расы-спонсоры оплачивали отдельные ее части, но некоторые заказы отдавались малым расам. Поэтому здесь есть части, которые созданы в самых разных технологических традициях.
– Называя вещи своими именами, некоторые элементы «Узла» устарели, как говно зверя учтаперя, – называет вещи своими именами Бриа. – Многие технологии подгонялись под нижний общий деноминатор. Нор-Е постоянно ругается, что ему пришлось стать не столько инженером, сколько антикваром, чтобы заставить все это работать вместе.
Я только головой качаю. М-да, вот чего еще в игре показано не было. Видимо, потому, что слишком сложно проектировать и всех деталей не учтешь? Или, поскольку проект был под государственным надзором, «цензура» запорола? Кто ж не знает, что именно так у нас делаются многие государственные и межгосударственные проекты.
Ну, в общем, тогда и обычный смартфон с обычным жидкокристаллическим экраном объясним…
– Этот коммуникатор, – продолжает между тем Бриа, помахивая им в воздухе, – еще очень продвинутая технология! Повезло, что удалось ее адаптировать!
Гляжу на нее с некоторым сомнением.
Нирс Раал, очевидно, догадывается о моих чувствах.
– Вам нужно поговорить об этом с Миа, она специалист по межрасовому развитию, – говорит он. – Но, насколько я понял из ее восторженных восклицаний…
– Писков, – вставляет Бриа, но Нирс продолжает, не обращая на нее внимания:
– …У вас, землян, очень продвинутые технологии связи даже в сравнении с галактическими аналогами. Само по себе это неудивительно для социальной расы, у которой нет телепатии – мы вот тоже развивали связь в первую очередь. Но вы даже на фоне остальных рас галактики прямо на удивление прогрессивны в этом плане. Возможно, если когда-нибудь в галактике сложится интегрированный межпланетный рынок, это будет вашей специализацией!