Станция Араминта
Шрифт:
– Кто там в конторе?
– Маркус Диффин, как полагаю.
– С ним там кто-то еще. Попроси обоих придти сюда.
Глауен постучал в дверь. И вскоре в смотровой глазок заглянул Маркус Диффин.
– Что надо?
– Кто там с тобой еще?
– Бодвин Вук.
– Флорест хочет, чтобы вы оба ненадолго зашли к нему в камеру.
Дверь открылась и в камеру вошли Маркус Диффин и Бодвин Вук.
Флорест встал.
– Я пришел к важному решению. Оно может многим из находящихся здесь показаться странным, но я считаю, что оно правильно и верно, и таким образом я спокойно смогу покинуть этот мир, – он указал на документ, который только что написал, – Это мое
« Всем заинтересованным лицам:
Это мое последнее и окончательное желание, написанное в день, предшествующий моей смерти. Я нахожусь в здравом уме и твердой памяти, что могут подтвердить находящиеся здесь свидетели. Это завещание аннулирует все мои предыдущие завещания, особенно то, в котором все мое имущество завещается Симонетте вне-Клаттук Зигони: это завещание объявляется здесь не действительным во всех его пунктах. Сейчас, по собственной воле и после долгих размышлений, я завещаю, все что после меня останется, включая деньги, банковские счета, предметы положенные на депозит в банковские сейфы в Банке Мирсеи в Соумджиане, все ценные предметы искусства, недвижимость и личные вещи, а так же прочую мою собственность капитану Глауену Клаттуку, в надежде, что он использует все это в дорогих для меня целях, а именно: построит «Новый Орфей» на станции Араминта. Я подписал это завещание в присутствии независимых свидетелей».
Флорест взял ручку и подписал документ, затем протянул ручку Маркусу Диффину:
– Подпишите.
Маркус Диффин подписал.
Флорест протянул ручку Бодвину Вуку.
– Подпишите.
Бодвин Вук сделал то, о чем его попросили.
Флорест сложил бумагу и вручил ее Бодвину Вуку.
– Я передаю ее вам на сохранение. Проследите за его точным выполнением! Последуют большие возмущения, так как на этих счетах лежат и деньги, которые Симонетта считает своими. Сейчас Намур находится по пути на Соумджиану, чтобы привести в действие мое предыдущее завещание.
– Так вот почему Намур так не хотел являться на утреннее собрание. Корабль вылетает сегодня?
– Сегодня, – подтвердил Флорест, – Это «Карессимус». Намур, должно быть, находится уже на его борту.
Бодвин Вук выбежал из камеры, чтобы воспользоваться телефоном в кабинете Маркуса Диффина.
– Ну вот и все, – сказал Флорест Глауену, – Ты можешь быть свободен, а я буду сидеть здесь и размышлять о тех неизведанных землях, по которым я буду завтра бродить.
– Не хочешь ли бутылку вина, чтобы приободрить свои мысли?
– Какого еще вина? – с подозрением поинтересовался Флорест, – То, которое ты приносил перед этим, было настоящей отравой.
– Маркус принесет тебе хорошего Зеленого Цоквеля.
– Это пойдет.
– Я постараюсь, чтобы твои деньги были использованы по назначению.
– На этот счет я уже не беспокоюсь. Наконец-то я обрел покой.
Глауен вышел из камеры.
– Я пообещал Флоресту бутылку Зеленого Цоквеля, – сказал он Маркусу, – Позаботишься об этом?
– Непременно.
От телефона медленно отошел Бодвин Вук.
– «Карессимус» вылетел более часа назад. Намур был на борту. Каким-то образом он сумел ускользнуть от моих людей. Сейчас Айзель Лаверти разыскивает их.
– Когда Намур прибудет в Соумджиану… что станется с деньгами Флореста?
– Они в полной безопасности. Во-первых, они еще находятся под арестом в связи с твоим иском, который еще не отозван. Во-вторых, такие дела делают очень тщательно. Завещание будет проверено, подняты соответствующие записи,
– Теперь мы знаем, почему Флорест настаивал на том, чтобы написать свою информацию.
– Почему?
– Ты готов к шоку?
– К этому я всегда готов.
– Как ты думаешь, почему Титус Помпо так старательно скрывает свое лицо и старается остаться в неизвестности?
– Меня всегда это удивляло.
Глауен объяснил ему сложившееся положение вещей.
Наконец, Бодвин Вук обрел дар речи.
– Это, возможно, было главной причиной такого поспешного отъезда Намура. На данный момент он продемонстрировал, что является, по крайней мере, пассивным соучастником в делах Огмо Энтерпрайсис и экскурсиях на остров Турбен, и теперь ему не уйти от сурового наказания. Ему грозит минимум двадцать лет работ на мысе Джоурнал. Больше мы его на станции Араминта не увидим. А сейчас, извини меня пожалуйста, мне надо подготовиться к предстоящей казни Флореста.
– По крайней мере, когда в камеру Флореста поступит газ, он будет пить хорошее вино.
– Есть более страшные способы смерти. Ты получил свою информацию?
– Мне не позволено смотреть ее до захода солнца.
– Теперь это уже не играет роли. Намур выскочил из капкана.
– И все же, я уважаю последнюю волю Флореста. В противном случае, у меня останется неприятный осадок.
– Глауен, ты или чересчур сентиментален, или чересчур доверчив, и может то и другое вместе взятое… Но, если подумать, то может быть именно в этом и заключается понятие «честь».
– В этом отношении, я ничего не могу сказать.
Глауен развернулся и вышел из тюрьмы.
Глауен медленно брел вдоль проспекта Венсей. Солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, растущих вдоль берега реки и отбрасывали на дорогу длинные розовые тени. Глауен оглянулся через плечо. Сирена висела над западными холмами. До заката оставался еще час.
Глауен остановился, чтобы заглянуть в «Старое дерево». Вечерний воздух был наполнен негромкими голосами и приглушенным смехом, что никак не соответствовало нынешнему настроению Глауена. В дальнем углу сидел Кеди, уставившись невидящими глазами в пространство.
У Глауена не было никакого желания встречаться с Кеди и он побрел дальше по проспекту Венсей, направляясь к Дому Вуков, потом он свернул на Вторую улицу и вышел к Дому Ведеров, а затем и к Дому Клаттуков. Глауен остановился и посмотрел на знакомый фасад. Завтра надо будет заглянуть сюда и убедиться, что работа делается как положено, без каких-либо импровизаций, упрощений и халтуры, так как Спанчетта, определенно, предпримет такие попытки.
Его мысли обратились к Спанчетте. Насколько она была вовлечена в махинации Симонетты? Как много, на самом дел, она знала? Она, естественно, с благородным видом будет все отрицать. На данный момент Глауен решил об этом не задумываться. Он опять взглянул на Сирену. Оранжевый шар еще так и не коснулся вершины холмов. Юноша потрогал конверт, лежащий у него в кармане куртки и продолжил свой путь по проспекту Венсей. Прошел мимо Лицея, который сейчас был тих и спокоен, взглянул на другой берег реки, где по проекту Флореста будет построен «Новый Орфей». Счет Флореста в банке Мирсеи вобрал в себя и суммы Огмо Энтерпрайсис, и Глауен, вспомнив об этом, громко рассмеялся. Новость о последнем изменении завещания Флореста вызовет в Йипи-Тауне переполох.