Станция - Плешь Ведьмы

Минин Андрей

Всё. Все вагоны были разгружены, техника спущена и машинист поезда, попрощавшись с нами гудком, уехал, освобождая пути.

Через десять минут все встали на лыжи, и выдвинулись в путь. Вездеходы, привязанная к ним артиллерия, походные кухни — держались в конце и середине строя. Шли на лыжах в два ряда — параллельно. Рядом со мной ехал Зурад. Спереди спины рядовых. Сзади лейтенант и его сержант. Все молчали. Говорить не хотелось.

Я использовал подвернувшуюся возможность, чтобы потренироваться. Старался отделить запах солдат — пот, порох, металл —

от запахов вокруг. Успешно. Учуял зайца за пригорком. Пахло корой и сырой шерсткой. Улыбнулся.

Зурад покосился на меня и продолжил молчать. Улыбку я убрал, но тренироваться не прекратил.

Долгое время никаких новых запахов не чувствовал. Все тот же пот, еще моча (некоторые солдаты останавливались, чтобы справить нужду), снег — пахнущий холодком, и многообразие запахов леса. Было сложно отделить запах березы от ольхи или сосны от рябины, все смешивалось, но я старался.

Так мы и шли. Я был занят и за обстановкой вокруг не следил, а ведь у нас начали появляться первые не боевые потери. Сломанные по неосторожности и подвернутые ноги. Слегшие с температурой, нажравшиеся снега дурачки. И даже симулянты.

Старшие офицеры бригады не стали их лечить. Отдали обычным лекарям в наказание за безалаберность и тупизну (пусть мучаются и ходят в гипсе). Выявленных симулянтов взяли под арест. Ничего хорошего их не ждет.

Не знаю как, но мы умудрились заехать в лес, пораженный кровососущими пиявками — паразитами. Мелкие букашки до того мирно спали, притворяясь почками на деревьях и проснулись, когда мы проезжали под ними.

— А-а-а-а! — Раздались крики боли, когда пиявки начали падать на головы людей и за шиворот, легко находя открытые участки тела и прогрызая себе путь под кожу, набухая там словно чирья.

— Уберите их! Уберите!

— Зараза!

— Больно, вашу мать! А-а-а-а.

Пришлось нам резко останавливаться, объезжать этот участок леса по дуге и вставать на стоянку, пока пострадавшим оказывали помощь.

В стороне от остальных песочили наших охотников и командира егерей. Майор раскраснелся и орал так, что изо рта у него брызгала слюна. Мужики оправдывались тем, что пиявки мигрируют и сегодня они здесь, завтра там, но майор был зол, и наказание последовало незамедлительно. Об уставе он даже не вспомнил. Материализовав в руке водяную плеть — боевое заклинание, он ударил их, повалив в снег, и наносил удары до тех пор, пока не остыл.

Встать самостоятельно они не смогли. Лежали вповалку и стонали, подвывая. Их тоже пришлось лечить.

Ни я, ни староста не вмешивались, хотя он и хмурился. Даже стиснул в руке ружье, но я вовремя дал ему поддых и он опомнился, убрав руку от оружия.

Пиявок я учуял заранее и придержал Зурада. Сказал, что мне нужно отлить, и мы остановились. Лейтенант с сержантом тоже, а потом раздались крики.

Кажется, только Зурад понял, что я остановился не ссать и молчаливо поблагодарил меня кивком. Мой большой нос начал приносить ощутимую пользу.

Предупреждать об опасности военных я не стал из-за того что среди егерей есть

маги с заклинанием усиления обоняния и раз они ничего не почуяли, то и мне нельзя. Я же говорю всем, что изучил именно это заклинание. И даже мутация не может объяснить то, что я не просто чувствую запахи (причем куда лучше их), а могу определять по ним эмоции. Не хочу лишнего внимания. А то еще начнут присматриваться и озадачатся. А там и до сути докопаются.

В итоге никто не погиб. Маги, специализирующиеся на лечении извлекли из неудачников пиявок, заживили раны, и мы снова двинулись в путь. Проехали знакомые мне вызревающие топи и свернули строго на восток, в сторону болота — галья.

Солдат предупредили о змеях, и мы двигались медленнее, чем до этого. Все были настороже, и когда первая змея выпрыгнула из снега, солдат что шел впереди меня легко смахнул ее лыжной палкой в сторону. Пристрелить ее не удалось. Она испарилась, растаяв в воздухе.

— Змеи породы призрачных, — подсказал Зурад.

Несмотря на хорошую подготовку солдат, несчастные случаи все же имели место быть. Четверых военных сумели укусить, и даже маги им помочь не смогли. Те быстро скончались от яда. Здесь бросать их тела не стали, и забрали с собой, закинув на крыши вездеходов и привязав ремнями.

— Ты знаешь, сколько нам идти до заставы? — Спросил я Зурада, что ушел в себя и механически передвигал ногами.

Спросил из-за самочувствия. В боку уже кололо, а в груди что-то булькало. Рано мне еще давать себе такие нагрузки. Если бы не приказ…

— В таком темпе, завтра дойдем, я думаю.

— Значит, ночевать будем в лесу?

— Видимо.

Когда стемнело, бригада остановилась рядом с ручьем. Мы начали разбивать лагерь. Разожгли костры.

Палатки себе ставили только офицеры. Солдатам предлагалось спать на еловом лапнике.

Нам мест в палатке не предложили и мы с Зурадом присоединились к солдатам. Кое-как устроились. К тому времени походная кухня приготовила на всех каши с мясом, и мы тоже встали в очередь. Ну, хоть покормили бесплатно.

Хлебая жидкую кашу из тарелки, я замечал, как на меня посматривают женщины офицеры, собравшиеся своей компанией неподалеку от нас. Жалость и болезненное любопытство. Неприятно.

Зурад тоже заметил эти взгляды. Это он еще не чувствовал запах что шел от них. Жалость пахла очень противно.

— Не обращай внимания, — посоветовал он.

Я промолчал.

Уставший, я заснул, как только прилег на ветки.

Проснулся с рассветом. Похолодало, и спать стало невозможно. Зурад что лежал рядом еще дрых, а у палатки лейтенанта уже видно движение. Ему несли завтрак.

Растолкав старосту Плеши — мы вместе пошли занимать очередь на кухню. Поели и узнали новости, пока стояли в очереди за своей порцией. Ночью к лагерю подходили волки, но не напали. Кружили, выли и ушли. А еще, двое солдат дезертировали вместе с оружием и за ними уже послали погоню. Они еще не вернулись, но ждать отряд егерей посланных по их следу никто не стал. Нагонят.