Станция - Плешь Ведьмы
Шрифт:
Спиной к постаменту я никогда не поворачивался. Чувствовал взгляд в нее и вздрагивал от ходивших под кожей мурашек.
День за днем я жил по такому графику. Устал. Вымотался. Запутался в расчетах. Все переделывал и не раз и вот — работа завершена. Инструкция выданная бакалавром исполнена в точности. Ритуал готов, но… я ни на шаг не приблизился к его разгадке! Это не просто отдельные руны нарисовать. В ритуале они собраны в целые слова и выражения, но я не могу их понять! Это слишком сложно! Не мой уровень!
— А-а-а-а! — В гневе закричал я и отбросил
Приближение человека и зверей я заметил заранее. Напрягся, но уловил знакомый запах. Этот нежданный гость был родственником старосты.
В окружении волков, на поляну с печатью ступил Облин Ветка. Вот уж кого не ожидал увидеть.
Мы посмотрели друг на друга, и он заговорил.
— Разрушь.
Мне показалось, я ослышался.
— Что?
— В кармане, — сказал он отрывочно. — Влияет на тебя. Разрушь.
Больше ничего не сказав, этот странный мужик ушел. Прирученные волки последовали за ним.
Я в растерянности полез в карман и нашел там медальон ученика, который мне «подарил» послушник церкви Спасителя.
КАК Я МОГ О НЕМ ЗАБЫТЬ?!
Волосы на всем теле, даже на руках, встали дыбом.
Двумя пальцами, словно ядовитую змею, я выбросил его подальше от себя, и так уж получилось, что упал он точнехонько на поверхность каменной плиты. Знаки на ней вспыхнули силой и медальон взорвался. Сгусток праха, что сидел в нем и питался мной, заверещал, попытался улететь, но туманное щупальце, вынырнувшее из плиты, ухватило его и засосало в себя.
На поляне воцарилась «мертвая» тишина. Даже птицы перестали чирикать.
Я все, побросав, вернулся на станцию, став поэтапно вспоминать, что я делал день за днем. Каждую мелочь. Искал нестыковки, провалы в памяти, но выходило, что ничего странного не происходило. Только медальон. Я постоянно таскал его с собой. Смотрел на него в отражение и даже не помышлял заглянуть внутрь и проверить что там. С-ука! Оди! И вся церковь Спасителя! Заразы!
Этот медальон мага точно пил мои силы и хорошо, что только их! Круги под глазами. Синюшная кожа. Я словно постарел на несколько лет и не заметил этого!
Гнев внутри кипел и не находил выхода, так что я собрался и пошел колоть дрова. Через пару часов, когда у меня начали болеть и дрожать руки — меня отпустило. Я выдохнул и вся злость ушла. Осталось только желание убить Оди.
— Мне нужно отдохнуть, — сказал я себе, когда возвращался с охапкой дров в дом.
Перед сном, я погрузился в бесконечное пространство внешнего моря. Проверил каждый куст и заглянул под каждый камень. Поплавал рядом с кувшинкой. И успокоенный заснул в воде, не замечая, что когда здесь ко мне приходит сон, горы вокруг сотрясает, а пыль ведет себе странно. Так не заметил я и росток неведомого цветка или дерева, что начал прорастать под камнем. Но вот что странно. Камень ему не мешал. Наоборот. Этот зеленый черенок питался им, наливаясь силой.
Проснулся свежим.
Спустив ноги с кровати, я нашел ими тапки и прозевался.
Встал и занес измерения, которые вчера сделал внутри Атолла на листок. Потом нужно будет все просчитать, подставить в формулы и проверить свой прогресс, а пока… Выходной! Заслужил.
Собравшись в поход, я взял с собой сырого мяса, картошку и ушел в лес. Просто гулять. Без цели.
Брел наугад. Пугал пичуг, встречающих меня свистом. Ломал старые ветки, мешающие идти. Чуть не провалился в болото и остановился только рядом с красивым ручьем, с журчащей, прозрачной до дна водой. Развел рядом костерок и стал жарить на нем мясо.
Ни о чем не думал. Просто выбросил все из головы и разорвал к ведьмам.
Когда мясо достаточно подрумянилось, я закопал в золу картошку, чтобы она запеклась, и стал кушать. М-м-м. Хорошо-то как. Вкусно. Мясо тает на языке. Сочное. Сладкое. М-м-м.
С удовольствием доев все до кусочка, я достал палочкой из костра картошку и стал перекидывать ее из одной руки в другую. Ох. Горячая. Жжется.
Как только она остыла, оторвал корочку, посыпал сверху солью и стал откусывать ломтик за ломтиком.
Лиса, за которой я наблюдал уже какое-то время, осторожно, с тревогой, стала подходить ко мне ближе, и я кинул ей шмат сырого мяса, оставленный для нее еще в начале, когда она пряталась за деревьями, думая, что осталась незамеченной.
Испугавшись, она забавно отпрыгнула, обернулась — убедившись, что я за ней не гонюсь, и вернулась за мясом, схватив его в пасть, и убежала, только пушистый хвост мелькнул. Я хмыкнул и достал из рюкзака бутылку с кипятком и заваренным в нем шиповником с медом. Сделал глоток и посмотрел на быстрый ручеек, в котором мелькали рыбки, играясь в потоке воды, что пытался унести их дальше, а они ему сопротивлялись. Вот у них беззаботная жизнь, подумал я, прикрыв глаза, отдыхая от забот и тревог.
Жаль, что этот день закончился так быстро.
— Кай! — Разбудил меня стук в мою дверь рано утром. Это всегда не к добру.
— Иду! — Выкрикнул я в ответ.
По голосу я узнал кто это, но открывать, не проверив и не вооружившись, не стал.
— Что случилось?
— Отцу плохо, — сказал мне Федор, старший сын Панкрата. — Стар он уже. Его время пришло.
Я не знал что сказать. Правильных слов просто не было.
— Пойдем. Он звал тебя. Хочет попрощаться.
Я побежал за ним.
В дом уже набилось много народу. Близкие друзья и родственники. Со всеми я поздоровался. Лица у людей скорбные. Заплаканные. Костоправ, которого все дергали, постоянно разводил руками и опускал голову.
К деду меня пустили одним из первых. Он лежал на кровати и уже ничего не видел. Только звал всех по очереди, а когда они приближались, шептал им напутственные слова.
— Это ты, Кай? — Спросил он меня слабым голосом.
— Я, Панкрат.
Все что я хотел сказать, застряло у меня в горле.