Станция Солярис
Шрифт:
Я сидел и с тоской смотрел на багровый закат, и на фоне окна темнел силуэт той, ни в чем неповинной, которую я еще раз предал.
...Прошел час или два - я не замечал течения времени. Мы так ни о чем и не поговорили; а о чем, собственно, было говорить? От мрачных мыслей у меня разболелась голова и я бросил все эти отчеты, принял снотворное и распластался на кровати, уповая на то, что сон хоть на время избавит меня от беспросветной действительности. "Ложись", - сказал я Хари и она, раздевшись, покорно устроилась рядом, на самом краешке, до
Я уже погружался в туманную пустоту забытья, когда услышал ее неуверенный шепот:
– Крис...
Я не отозвался.
– Крис... Ты... любишь меня?
– Завтра... Давай поговорим завтра, - чувствуя себя последней скотиной, пробормотал я.
Она помолчала немного, а потом вновь прошептала:
– Я не хочу оставаться здесь... Не хочу...
У меня не было сил для разговоров. Я не желал ни о чем говорить.
– Завтра, - повторил я и отвернулся от нее. Она вздохнула и затихла, и вновь наступила тишина; веки мои становились все тяжелее и тяжелее, они словно разрастались, их гигантские тени заполнили все сознание и я наконец погрузился в туман, закрывший всю поверхность черного исполина.
Не знаю, когда и как это случилось... Просто что-то заставило меня оглянуться - и я увидел проступившую из тумана тень... нет, не тень нечто, похожее на человеческую фигуру. Она покачивалась, ее очертания то и дело искажались, она была подобна зыбкому отражению в мутном зеркале, но не исчезала и словно бы ждала, когда я подойду к ней.
Дорога моя никуда не вела, а точнее - вела в никуда, поэтому я без колебаний отказался от дальнейшего бесполезного пути и побрел назад, к этой колышущейся безликой фигуре. Когда до нее оставалось всего несколько шагов, я понял, что передо мной Сарториус. Да, у него не было лица, и обычное человеческое тело заменила некая туманная субстанция, но я знал, что это именно доктор Сарториус. Собственной персоной.
– Ты правильно понял, Кельвин, - донесся до меня его голос; вернее, голос зазвучал во мне.
– Именно так. Презрение и отвращение. Именно так.
– И что же будет дальше?
– сразу же то ли спросил, то ли подумал я.
– Ты сам знаешь, как поступают с теми, кто вызывает презрение и отвращение. Их просто перестают замечать или...
– Или?..
– Ты правильно понял и это. Да, ядовитых пауков просто давят подошвой.
– Даже не пытаясь понять и разобраться.
– Ты сам ответил, Кельвин.
– Еще бы! Я ведь сплю и общаюсь сейчас только с самим собой. Это говорят во мне мои собственные страхи.
– Не тешь себя этим заблуждением, Кельвин. Я довожу до твоего сведения вашу дальнейшую судьбу.
– Нашу?
– Да. Вашу общую судьбу.
– Ах, так это и есть Контакт, а вы, доктор Сарториус, выступаете в роли посредника? Он приобщил вас к себе и вы слились с ним? Где вы сейчас находитесь?
– Не знаю.
– Зато я знаю, Сарториус! Только в моем сознании - и нигде более.
– Когда ты проснешься, можешь эаглянуть в лабораторию. Правая тумба стола, третий сверху ящик. Там, под распечаткой отчета, лежит зажим с теми рисунками. Проверь, не поленись. Этого ты знать никак не можешь.
Правая тумба, третий сверху ящик.
– Запомнил. И обязательно проверю, просто из любопытства. Если только при пробуждении весь этот сон с нашим мнимым разговором не вылетит у меня из головы.
– Не вылетит.
– Хорошо. И каким же образом планируется осуществить уничтожение ядовитых пауков, то бишь человечества? Земля-то не за ближайшим пригорком.
– Для того, кто в состоянии моделировать метрику континуума, это не проблема.
– Ну-ну. И как же он разыщет нас среди тысяч звездных систем? Хотя не сомневаюсь, что вы, Сарториус, не затруднитесь с ответом, потому что этот ответ знаю я.
– Действительно, ничего трудного. Главное, Кельвин - то, что знаешь ты, знает и он. Так что блуждать в поисках не придется. Дальнейшее тоже вовсе не сложно. Например, свертывание околосолнечного пространства. Вместе с Землей.
– Стоит ли прикладывать такие усилия? Чего ради?
– Усилий не больше, чем для тебя - поднять ногу и раздавить паука.
– Вы надоели мне, Сарториус. Дайте мне забыть обо всем хотя бы во сне. И давно ли мы перешли на "ты"?
– Спи, Кельвин. Я ухожу. Не забудь проверить ящик моего стола. И пообщаться со Снаутом. Все оставшееся время ты больше не будешь стеснен в своих действиях. Вас будет только двое: ты и Снаут. До самого конца.
– Он что, освобождает меня?
– Если ты считаешь это свободой - да.
– А вы, доктор Сарториус, не желаете составить нам компанию?
– Меня нет. Прощай, Кельвин.
– Прощайте, Сарториус. Не скажу, что был рад нашей беседе. Надеюсь, теперь меня посетит более веселое сновидение?
Вокруг клубился туман, сплошной туман, и не было видно нигде никакой дороги. Ничего не было видно. Ничего и никого. Никого - рядом...
Никого - рядом...
Никого.
Я лежал в полумраке, в тишине пустой комнаты, лежал в одиночестве, открыв глаза, и все никак не решался протянуть руку... да и незачем было протягивать руку: я и так знал, что рядом со мной никого нет.
Теперь уже никого нет. И не будет.
Когда лежать стало совсем невмоготу, я включил свет, оделся и принялся вышагивать по комнате, монотонно и бесцельно, зачем-то считая шаги, словно от этого хоть что-то могло измениться. Я старался не смотреть на висящее на спинке стула белое платье. Потом мне пришло в голову, что можно присоединиться к Сарториусу и разом решить все проблемы. Обдумывая эту идею, я сделал еще несколько десятков шагов - и тут мой путь в никуда был прерван сигналом видеофона.