Станцуй со мной танго
Шрифт:
– Жизнь или кошелек?
– говоривший шепотом вдруг рассмеялся, словно только что сморозил знатную шутку, и немного ослабил хватку, но не настолько, чтобы Виолетта могла повернуть голову.
– Жизнь в обмен на восемь сигарет и телефон старой модели - там кнопочка звука западает! – ответила девушка, немного расслабившись. Шепот не продирал по коже холодом, а потому нападение скорее походило на инсценировку, после которой из кустов могут выскочить операторы с криком «Вас снимают на камеру!»
– Жизнь в обмен на скороговорку, - поправил ее участник телевизионного
Небольшого давления руки хватило, чтобы Виолетта, широко улыбаясь (ну как же, ее же снимает камера), произнесла:
– Шла Шаша по шоше и шошала шушку. Ой, а можно еще раз?
– Нет. Ты упустила свой шанс, - сказал таинственный мужчина и легко толкнул пленницу в спину, отчего Виолетте пришлось сделать шаг вперед и только потом обернуться. Ни камеры, ни актера рядом не оказалось. Лишь тускло светил фонарь в ряду таких же скупо дарящих ночное освещение на опустевшей улице Петипа. Рабочий день и здесь давно закончился.
– Что это было? – пожала плечами Виолетта. Потом взглянула на смятую от напряжения пачку, где наверняка не осталось ни одной целой сигареты и, швырнув ее в урну, пробормотала: - А если бы он польстился на восемь сигарет и старый мобильник? Нет, все-таки жизнь – копейка.
– Галя! – войдя в клуб, она окликнула администратора. – Без меня не уходи, вместе до дороги пойдем, - и вспомнив, что во время нападения уловила совсем легкий запах спиртного, добавила: - Алкашня всякая поблизости ошивается.
В такси набрала знакомый номер.
– Привет, красавица. Что? Уже спишь?
Дождалась ответа и, приправив речь сарказмом, продолжила:
– А я вот нет. Звонила Александра Михайловна и спустила на меня собачью свору. Как из-за чего? Из-за тебя. Ты что там учудила со Скворцовым?
Вета сощурила глаза.
– Ничего? А кто как паинька-девочка ладошки складывал: «Ах, Виолетта, можно я? Давно его люблю, но он близко не подпускает»? Дорвалась до командирского тела? Сразу к сексу перешла? Такое, значит, у вас танго, мадам? Ах, простите, мадемуазель…
Слушая, как с той стороны бурно возражают и в то же время стыдливо оправдываются, Вета пожалела, что выбросила сломанные сигареты. «Сейчас бы затянуться хоть пару раз».
– Ну, милая, если куни и минет не секс, то балет не наша гордость, - заметив в зеркале заднего вида ухмылку водителя, Виолетта наклонилась и зашептала. – Короче, я долго не продержусь. Если меня начнут пытать мужчинами, быстро расколюсь. Все. Я предупредила. Кстати, сегодня что-то похожее уже случилось. И если бы тот, кто на меня напал, потребовал твое имя, а не попросил произнести дурацкую скороговорку, я сразу бы сдалась.
В телефоне что-то пикнуло. Взглянув на экран, Виолетта вновь прижала мобильник к уху.
– Что? Да я и сейчас ее не произнесу. Шла Шаша по сошше… Тьфу! Все. Батарейка садится. Пока.
***
– Алло! Петр Иванович! Извините за поздний звонок.
Скворцов сунул телефон в карман пальто и уставился в окно такси.
То, что Виолетта не Рыжая, он понял сразу. Рост гораздо ниже, да и комплекция щуплая. Пока держал в захвате ее голову, успел пройтись рукой по стратегически важным местам, отвлекая девушку скороговоркой. Подтвердились и первые догадки – и эта тоже шипеть не умеет.
«Но ничего, Рыжая, я тебя найду».
В этом месте можно было бы добавить избитую фразу из какого-нибудь старого боевика, звучащую примерно так: «Скоро мышеловка захлопнется, и ты за все ответишь», но вот что он будет делать с Рыжей, когда та попадется в ловушку, Леонид представлял слабо.
По-хорошему, потрясти бы ее за шкирку как следует, чтобы всякая дурь вылетела из головы, а по-плохому…
«По-плохому? М-м-м…»
Тут на лице Скворцова расцветала такая широкая улыбка, что будь книга Камасутра где-то поблизости - непременно захлопнулась бы… от смущения.
«Все решу на месте», - договорился Леонид сам с собой и закрыл глаза. Сон навалился тяжелой стеной.
Как добрался до квартиры, Скворцов не помнил. Утром, найдя оба телефона, выдохнул с облегчением. В этот раз никому не звонил.
***
– Глаша, ты сейчас где?
– Не могу говорить, - прошептала Глафира.
– Нахожусь в позе мертвеца.
– Так устала что ли? – Марк вспомнил, что Глазунова мечтала отоспаться и, скорее всего, поэтому называет себя трупом.
– Кончай валяться. Приглашаю тебя за город.
– Опять на пиратский корабль?
– Нет, в тихую гавань. Там и отоспишься, и в сауне попаришься, и свежим воздухом подышишь.
– А кто еще поедет? Только ты и я? – подозрения в голосе было так много, что Марк понял, ответь он неправильно и последует немедленный отказ.
– Мы не будем там одни, если ты об этом. И еще: обещаю вести себя хорошо. Даю полчаса на сборы и выходи. Я буду внизу.
– Мне нужен час.
Глаша положила трубку, а на лице Марка расцвела довольная улыбка.
***
– Леонид Сергеевич, есть первые результаты, - Скворцов сидел в офисе и просматривал бумаги, пытаясь занять себя в минуты напряженного ожидания. Когда зазвонил телефон, не сразу смог ответить, палец по сенсорному экрану упорно чиркал не в том месте, где нужно. Услышав голос Петра Ивановича, напрягся и сумел выдавить лишь одно: