Стандарт возмездия
Шрифт:
Гость поднялся с кресла. Слегка поклонился.
— Я был уверен, что мы сумеем договориться, — сказал он на прощание, — мой представитель свяжется с вами.
— Мистер Зардани, — вдруг спросил Михаил Анатольевич, — а что случилось с вашими прежними компаньонами? Вы сказали, что прервали с ними контакты.
Надеюсь, они нам не могут помешать? — Зардани повернулся к нему.
— Не могут, — убежденно сказал он, — они нам никак не помешают, хотя бы потому, что никого из них уже давно нет в живых. Вас еще что-нибудь интересует?
— Нет, — угрюмо ответил Михаил Анатольевич, — я все понял.
— Очень
— Я вас провожу, — бросился за ним хозяин. Они вышли из комнаты.
Оставшись один, Михаил подошел к креслу, где лежал «дипломат», наклонился, открыл его. Тугие пачки денег резали глаза. Он взял одну пачку, сорвал обертку.
Деньги были новые, словно только что отпечатанные. Он понюхал деньги.
— Сукин сын, — громко сказал он, вспомнив заказчика. И, бросив пачку обратно, закрыл «дипломат».
Глава 2
Нестерпимо болела голова. С раннего утра, когда он вышел из дома, забыв взять свою кепку. Ночью, вернувшись домой, он искупался, а рано утром вышел, не взяв головного убора. Очевидно, это сказалось, и голова болела как никогда сильно. Не помогла даже таблетка аспирина, принятая им вчера вечером. Он раздраженно отбросил ручку и в который раз помассировал голову. Закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Скоро появятся его сотрудники, и ему необходимо прийти в себя до того, как они войдут в его кабинет.
Полковник снова потер голову. Нужно будет принять еще одну таблетку. На этот раз чего-нибудь посильнее. Он не хотел признаваться даже самому себе, что на его самочувствии сказывались последствия напряженной работы последних дней, когда все сотрудники его группы почти не уходили домой, ожидая сообщений от майора Алимова. Они сидели здесь сутками, забывая о сне и отдыхе. Полковнику Максимову шел сорок седьмой год. Более двадцати лет он проработал в органах государственной безопасности, придя сюда еще совсем молодым человеком, выпускником элитарного Московского института международных отношений. Он пришел в КГБ в конце семидесятых, когда эта всемогущая организация занимала особое место в системе государственных органов огромной империи, а стоявший во главе КГБ легендарный Юрий Андропов был символом и олицетворением несокрушимости того строя, которому служил. Но перемены уже зрели на глазах.
В переломные восьмидесятые, когда страна с нерешительным капитаном напоминала корабль, несущийся в ураганном океане без рулевого, Максимов занимался проблемами борьбы с наркомафией, особенно обнаглевшей в период усиливающегося развала и хаоса внутри страны.
Когда к управлению страной пришел новый Генеральный секретарь, молодой и энергичный, казалось, подаривший новые надежды уже исчерпавшей запасы поступательной энергии стране, капитан Максимов работал во Втором Главном управлении КГБ СССР. В те дни, когда миллионы людей волновались у телевизоров, комментируя бурные заседания Первого
Когда в августе девяносто первого вся страна определялась, куда повернуть и каким будет будущее огромной империи, подполковник Максимов находился в маленьком узбекском городке, обнаружив крупную партию опия, уже готового к отправке в европейскую часть страны. Он даже не подозревал, что отныне работает за рубежом, так как развал страны неизбежен. Вернувшись домой двадцать пятого августа, он попал в другую страну и в другой КГБ, в котором за два дня успело смениться три руководителя: Крючков — Шебаршин — Бакатин.
Максимов не стал выбрасывать свой партийный билет. Он привычно аккуратно и спокойно делал свое дело, хотя развал органов государственной безопасности был для него более впечатляющим моментом в общей картине развала страны. КГБ был разгромлен, предан, оболган. Из него увольнялись лучшие сотрудники и профессионалы. Под хохот и насмешки иностранцев Бакатин разваливал одну из лучших спецслужб мира. Отпочковались пограничные войска, затем образовалось Федеральное агентство правительственной связи.
Разведка, бывшее Первое Главное управление КГБ, была также реорганизована в самостоятельное ведомство, и это в конечном итоге спасло тысячи разведчиков от неминуемого краха. Пришедший к руководству в разведке академик Примаков, по существу, спас эту организацию от тотального нашествия «демократов», считавших развал собственной страны огромной победой. Очень скоро, когда вал преступности захлестнул российские города, многие обыватели с ужасом поняли, что армия и правоохранительные органы, кроме идеологических установок, уже забытых к этому времени, обеспечивали необходимую стабильность и порядок в стране.
К этому времени было принято решение об объединении МВД и остатков КГБ в единое суперминистерство. Когда по решению суда это идиотское постановление было отменено, из того, что осталось в КГБ, было создано Министерство национальной безопасности. Но затем кто-то на самом высшем уровне принял решение о ликвидации и этой структуры, образовав вместо нее Федеральную службу контрразведки. Подполковник Максимов к этому времени был переведен в МВД.
Считалось, что ФСК не обязана заниматься экономическими преступлениями, борьбой с наркомафией. В самой ФСК было даже ликвидировано следственное управление, и лучшие следователи страны были либо переведены в милицию, либо просто изгнаны из рядов правоохранительных органов.
Позднее ФСК была переименована в ФСБ, затем восстановили следственные отделы. И наконец, вспомнив о бывших специалистах, в ФСБ вернули и подполковника Максимова, снова поручив ему привычный участок работы. К этому времени интеграционные процессы в СНГ начали набирать обороты, экономическое сотрудничество стало развиваться по нарастающей, страшный шок от развала некогда единого государства прошел, и на повестке дня реально встал вопрос о координации действий правоохранительных органов по борьбе с наркомафией, привычно орудующей на пространствах бывшего Советского Союза и вольготно использующей прозрачные границы внутри стран СНГ.