Становление династии Тюдоров
Шрифт:
4 ноября в Лондон явилась делегация парламентеров Бретани с целью добиться новой военной помощи у англичан.
Вообще эта сфера взаимоотношений с Бретанью требовала особо тонкого и умелого дипломатического подхода. Пустили даже слух о скоропостижной кончине Франциска II и распространился он поразительно быстро. С другой стороны, английские послы не могли пожаловаться на прием в герцогстве: уровень международных стандартов средневековья был высоким. Другими словами, все бы ничего, если бы не Тюдоры… Франциск не спешил расстаться с ними. Он еще раз заявил, хотя и с меньшей категоричностью, что выдать их мешает гарантия безопасности. Это был лишь дипломатический ход, выдаваемый за твердость рыцарского слова. А чтобы подсластить пилюлю, герцог обещает, что с Тюдоров не спустят глаз
Людовик XI не уступал королю Англии в хитрости и не гнушался ничем, лишь бы заполучить Тюдоров во Францию. Причин хватало. Авторитет Джаспера в государственных делах был настолько велик, что к нему прислушивались и сейчас, в его положении бесправного изгнанника. А тут еще Людовик решил восстановить дипломатические отношения с герцогом Бургундии, в чем помощь Джаспера Тюдора была бы очень кстати. Французский владыка не раз обоснованно и достаточно жестко упрекал Франциска II в том, что Бретань незаконно удерживает «гостей», которые попали туда случайно. Ехали-то они во Францию… Но все оставалось по-прежнему.
В 1474 году Людовик посылает в Бретань Гийома Компэна, настоятеля церкви Святого Пьера-ан-Пона в Орлеане. Посланец передал, что король Франции возмущен переговорами Франциска с англичанами и беззаконием по отношению к Тюдорам: им обещали безопасность, а не плен. И представитель Французского двора (Гийом Компэн) уполномочен освободить Джаспера и Генриха. Аргументов хватало. Их кровное родство с Людовиком XI, стремление самих Тюдоров во Францию и, наконец, уже назначенное жалование Джасперу при дворе Людовика.
Франциск категорически отверг все доводы Людовика и выдвинул свои. Тюдоры вдруг стали вражескими пленниками (с Англией Бретань успела заключить перемирие), которые объявлены союзной державой вне закона. У них нет охранного свидетельства, позволяющего свободно и самостоятельно перемещаться даже в пределах герцогства. Ответ Людовика не заставил себя ждать и был следующим: такое обращение с членами королевской семьи равноценно объявлению войны Франции. Более того, Франциску недвусмысленно напомнили, что оползень, недавно случившийся в Бретани, — результат стихийного бедствия, а не провокации. И не дай Бог повториться подобному. Словом, герцогу дали понять, что в его интересах обеспечить Тюдорам действительно полную безопасность, такую же, какая гарантирована им в Париже. Надо отдать должное Людовику, он поразительно умел предусмотреть все тонкости и самые немыслимые возможности дипломатических игр. И сейчас сказал свое королевское слово. Если «английские пленники Бретани» взбунтуются, что совершенно естественно, Франция их поддержит.
Вся эта дипломатическая волокита закончилась «торжественным аккордом»: Людовик XI объявил Эдуарда IV (а не Тюдоров) врагом своей державы. А потом в вовсе в духе современных триллеров: послы Франции и Бретани поставили Франциску условие: либо Тюдоров отпускают и предоставляют полную свободу действий, либо обеспечивают им надежную охрану, дабы их не похитили. Людовик делал все, что мог. И послы его трудились на славу. Но все было напрасно.
Чтобы угодить и «нашим и вашим», Франциск действительно усилил наблюдение за Тюдорами. Еще в октябре 1472 года их перевезли в уединенный замок адмирала Бретани Жана де Келенека. Он полностью поддерживал первоначальное решение Франциска обеспечить Джасперу с племянником безопасность и охрану. А тут еще пошли слухи, что англичане намерены убить Генриха Тюдора, если его не выдадут Эдуарду IV. В замке адмирала изгнанники прожили около года. Затем их перевезли в Нант (дворец Келенека был все же очень доступен со стороны моря). В начале 1474 года дипломатический натиск двух сторон — Англии и Франции — усилился. Франциск решает разлучить Тюдоров и заменить их английских слуг (они были при Джаспере и Генрихе с момента бегства из Англии) на собственных. Старшего Тюдора спрятали в замке Жозелин в 25 милях от Ванна, а младшего поселили неподалеку во дворце Ларгое (он принадлежал маршалу Бретани Жану де Рье), где молодого
Изгнание Тюдоров было своеобразным. Если не вдаваться в подробности закулисно-дипломатической возни, этот период их жизни выглядит так: по требованию Людовика и просьбе Эдуарда Франциск печется о безопасности и бытовых удобствах Джаспера и Генриха. Они живут в замках с должным количеством слуг, им оказаны все почести… Да, это так. Но о главной правде умолчали: они не свободны. И живут пусть в богатой, но тюрьме.
События развиваются
В конце 70-х годов к требованию двух королей — Людовика и Эдуарда IV — выдать им Тюдоров добавился еще один аргумент. Здоровье Франциска II заметно ухудшалось. Он слабел. В герцогстве начались личные и политические распри, что, естественно, затрагивало Тюдоров. Ни Бретань, ни Бургундия никак не участвовали в английской кампании против Франции в июле 1475 года. Но Эдуард сумел-таки усадить Людовика за стол переговоров. 29 августа два короля подписали договор, по условию которого Людовик попросту откупился французским золотом от английской армии. Эдуард IV возвратился в Лондон с победой нератного свойства. Он получил от Людовика крупную сумму денег и соглашение, по которому семь лет Англии и Франции надлежало жить в мире. Кроме того, были оговорены условия для решения разного рода трений между их странами. Эдуард добился от Людовика обещания не предпринимать военных действий против Бретани.
Надеясь на благодарность Франциска, король Англии стал настойчивее в вопросе Тюдоров. Впрочем, такая настойчивость имела и другое объяснение. Дело в том, что в пути (из Франции) в Англию умер Генрих Холанд, герцог Эксетер. Он был внуком старшей сестры Генриха IV. К 1475 году детей у него не осталось (одни умерли, другие погибли), то есть еще одна ветвь рода Ланкастеров прекратилась. Понятно, что король Эдуард любыми путями — уговорами, обещаниями, дарами — пытался заполучить Генриха Тюдора.
Английские послы в Бретани буквально «звенели золотыми монетами» во время переговоров с Франциском, дабы уговорить старого упрямца выдать Тюдора. На сей раз парламентеры клялись, что Эдуард просто задумал женить Генриха Тюдора на английской леди. Маргарет Бифорт могла поддержать эту версию, но совсем по иным причинам. После событий 1471 года она обдумала и здраво оценила будущие перспективы своего сына: они позволяли надеяться, что ему будет позволено вернуться в Англию законным хозяином графства Ричмонд и стать наследником владений Бифортов, не говоря уже о землях постаревшей матери самой Маргарет Бифорт. В мае 1472 года Эдуард IV признал право Генриха унаследовать часть владений матери после ее смерти. Теперь уже не узнать, из каких побуждений король так поступил: считал ли он свое решение справедливым или просто был согласен на все, лишь бы молодой Тюдор оказался в Англии.
Идея женитьбы Генриха на девице знатного английского рода не была выдумкой и представляла собой один из этапов плана его матери. У Эдуарда и впрямь была на примете невеста (и не одна) для Тюдора: леди династии Йорков, возможно, одна из дочерей самого короля. Такой брак позволил бы ни днем, ни ночью не спускать глаз с последнего представителя дома Ланкастеров. К подобным матримониальным хитростям король Англии уже не раз прибегал в прошлом, кстати, успешно. Как обычно, послов Англии с новым предложением приняли вежливо, и как обычно, Франциск не торопился с ответом. В конце концов под напором настойчивого и умелого дипломата Роберта Стиллингтона (епископа Бата) герцог сдался. В ноябре 1476 года Тюдоров под усиленной охраной перевезли в Ван. И тут же новое распоряжение Франциска: Генрих отправляется в Англию, где его с нетерпением ждет мать и король Эдуард, чтобы женить Тюдора на принцессе Елизавете Йоркской.