Становление Империи
Шрифт:
Теперь оставалось подтвердить возникшую гипотезу практическим путём. Но всё равно неприятное чувство в душе поселилось: вдруг кто-то во дворце сумеет закрыть фрагменты портала? Вот тогда мне точно свалится на голову эпическая гайка, а печень пронзит еловый корень! Придётся остатки дней своих жить в мире Бесконечного Козла.
«Если не найду каких-нибудь иных порталов!» – несколько успокоил я себя, тут же сооружая страховку с помощью верёвки.
Тогда как рассвет полностью вступил в свои права. Местное светило всходило прямо напротив меня, заливая небо странным зеленоватым светом и готовясь вот-вот ударить по площадке первыми лучами. Но ведь шпиль
Волшебная картинка получилась. Я так и замер, восторженно впитывая в себя окружающие красоты. Туман стал опадать вниз капельками росы, открывая вначале нечто выступающее в его толще. Мне показалось, что это – две головы каменных идолов, но тут лучи встающего солнца достигли площадки и так резанули по глазам, что я на добрую минуту ослеп и никак не мог проморгаться.
Но осознал сразу: светило здесь необычного класса, ничем не напоминает наше жёлтое Солнце. Этакий гигант синего спектра. Причём не просто голубой, а скорее зеленоватого окраса. Хотя на цвет лучей могла влиять местная, специфическая атмосфера.
Когда слёзы перестали течь, а зрение восстановилось, уже всё пространство между гор просматривалось во всём великолепии. Километрах в пяти от меня – две гигантские статуи, вершины которых и осветили рассветные лучи, отразившиеся от неизвестного предмета на верхушке шпиля. Они как бы стояли в углах правильного треугольника, получившегося между нами, и достигали в высоту метров двухсот, не меньше. Создать такие шедевры из камня – несуразное дело. Наверняка при строительстве использовался железобетон или иные высокие технологии развитой цивилизации.
Левая статуя копировала существо, которое можно было бы определить ближе к человеку, чем к кречам. У него имелись нормальные ноги, прикрытые на чреслах подобием набедренной повязки и вскинутые в стороны руки, словно для взмаха крыльями. Крыльев не было. Зато голова своим строением очень напоминала козлиную, с большими, загнутыми чуть назад рогами.
Справа стояла женская фигура, отлично мне знакомая по изображениям, рисункам, картинам и оттискам. Не было ни одного эйтрана, который бы не носил знак с этой женщиной у себя на одежде, оружии или украшениях. Даже предметы быта украшались этим изображением точно так же, как тремя щитами украшалось любое изделие мира Трёх Щитов. То есть напротив мужчины-козла стояла величественная Герчери. Всё в той же позе ласточки, с откинутыми назад и в стороны руками.
А прямо между ними, километрах в десяти, виднелся какой-то город. Размерами зданий он не поражал, башен или шпилей в нём тоже не просматривалось, солидными дворцами или замками и близко не мог похвастаться. Но застройки виднелись густо, простирались далеко и вширь, заполняя всё оставшееся, видимое мне пространство долины. Прямые и длинные улицы отсутствовали, высота зданий, на глазок, ну не выше десятого-двенадцатого этажа. Промышленных труб не видно, дымков или сияния огней – тоже.
«Может, поздно встают? – размышлял я, напрягая зрение до его максимума и пытаясь рассмотреть хоть какое-то движение в городе. – Или они ведут строго ночной образ жизни? Вампиры, к примеру, только так и живут… – но тут же себя одёрнул за бессмысленные фантазии: –
Конечно, в селекции новых видов и уж в наследственности я весьма посредственно разбираюсь. Нахватался разных «шапок» в научных статьях, да прочитал несколько чисто из спортивного интереса. Поэтому сам старался посмеяться над своими страхами. Но пока закреплял верёвку для страховки, навязчивые мысли о вонючих сатирах так и крутились в голове. Только и утешил себя упоминанием:
«Чего это я о них только плохое? Есть же среди них ещё и белые соплеменники. Вот те точно вегетарианцы и никогда не занимались поставками человеческого мяса для зроаков. Так что не стоит пока этот мир хоронить раньше времени… Ну! Пошёл!..»
Шагнул в пропасть… и вполне себе спокойно оказался на выступе портала в знакомом месте дворца. Не удержался от облегчённого восклицания:
– Шаг первый, полёт нормальный!
Развернулся, смотал обрезанные порталом верёвки и шагнул вновь в мир Бесконечного Козла. Там отбросил верёвки под стенку, разобрал и смотал остальные, вместе с крюком подвесив их на пояс, и ещё раз внимательно осмотрелся. Утро уже входило в свои полные права, наступал день, но даже при ярком освещении ни единственного шевеления в долине и в городе я не заметил.
После чего принял это как данность, и по крутым ступеням стал карабкаться на вершину шпиля. Уж очень меня заинтересовало, что же там такое отражающее и рассеивающее находится?
Глава 25
Исследовательская лихорадка
Самым отрицательным во всей этой ситуации являлось отсутствие скрытности. Мне казалось, что меня на ступеньках видно с любой точки долины и со всех окружающих гор. Ладно ещё, будь таких шпилей тут тысячи, а так я сразу бросался в глаза любому наблюдателю.
Кстати, с другой стороны этого облагороженного каменного стержня находилось глубокое ущелье, затем гора со срезанной, плоской вершиной, а за ней – ещё одна долина угадывалась. Статуй и города там рассмотреть не удалось, мешал дальний край горы.
Что мне в себе не понравилось, так это появившийся страх высоты. Раньше у меня его не было. Но раньше я и не взбирался никогда на такие опасные стремнины. Сам каменный шпиль, покрытый трещинками; излишне высокие ступеньки – какие-то скособоченные; вертикали со всех сторон, а с двух – так вообще бездонные пропасти. Не каждый альпинист мирового уровня преодолеет такое с песнями да прибаутками.
Вот и у меня коленки подрагивали. И локти – тоже. И по спине озноб пробегал. Особенно когда представлял себе обратный спуск. Вверх-то я поднимался, придерживаясь за верхние ступени руками. А вот назад как? Задом пятиться?
Но подъём стоил риска. На верхней площадке диаметром всего три метра покоился на специальном основании из каменных штырей козлиный череп, сделанный из прозрачного горного хрусталя. Здоровенный, высотой до двух метров, но без рогов. А своими пустыми глазницами он пялился примерно на статуи. Скорее всего, именно из глазниц и били обратные лучи, освещавшие головы местных идолов в рассветном тумане.