Становление личности. Избранные труды

Олпорт Виллард Гордон

Сказанного недостаточно для решения проблемы свободы. Однако оно побуждает нас воздерживаться от наивных решений. Никто не отрицает, что в каждой жизни есть верхний предел развития. Но, вероятно, эти границы подвижны благодаря способностям к рефлексии, к самообъективации, благодаря (в некоторой степени) широте образования и тем усилиям, которые может приложить индивид. С этической и теологической точек зрения достижение этих границ (какими бы они ни были) в равной мере триумфально и для жизни с незначительным потенциалом, и для жизни, потенциал которой громаден.

20. Структура личности

В психологии проблема становления переплетена с проблемой структуры, ибо процесс ведет к продукту. Конечно, в детстве структура

имеет зачаточный вид и состоит только из немногих возможных диспозиций (см. раздел 6). Но когда структура принимает форму, она оказывает решающее влияние на дальнейшее развитие. Мы предсказываем поведение друга, потому что думаем, что понимаем его структуру. Недавно было сделано замечательное открытие, что эта структура также помогает придавать форму повседневным восприятиям способами, о которых до сих пор не подозревали [294] .

Психологи обращаются со структурой по-разному. Любые виды предлагаемых составных единиц используется одним или несколькими авторами в качестве строительных блоков структуры: одни предпочитают потребности, чувства или векторы, другие – черты, установки или ценности, третьим нравятся привычки, способности и факторы. Один автор предлагает единицы трех порядков: мотивы, схемы и черты [295] . Некоторые довольствуются такими менее строгими понятиями, как тенденция, направление или диспозиция.

Мы предлагаем использовать почтенный греческий термин характеристика для обозначения любой отличительной метки (оттиска) личности. Характеристики могут быть многих порядков в диапазоне от периферических манер и приспособительных привычек до более центральных ценностных ориентаций жизни. В данный момент мы интересуемся влиянием структуры высокого уровня на последующее развитие, поэтому особенно обращаем внимание на те характеристики, которые объединяют биологическую витальность с сетью смыслов. Используя термин из средневековой философии, скажем, что характеристики этого типа представляют «интенциональность» человека. Намерениями, или интенциями, я буду называть комплексные проприативные характеристики личности.

Интенциональные характеристики представляют, кроме всего прочего, еще и основные формы, какими индивид направляет себя в будущее. В этом своем качестве они отбирают стимулы, руководят подавлением и выбором и имеют прямое отношение к процессу становления взрослого человека. Сравнительно немногие теории личности признают преимущественную важность интенциональных характеристик. Недавние эмпирические исследования дали много доказательств, что личные ценности фактически регулируют и отбирают восприятия, суждения и приспособления, но теоретическая значимость этого открытия еще не получила адекватного признания. Конечно, несколько лет назад немецкая школа verstehende Psychologie [296] утверждала, что основная характеристика любой личности – философия жизни индивида, то есть его система ценностей, его Lebensverfassung [297] . Этот момент недавно был более решительно сформулирован профессором Полом Вайсом, который прямо утверждает: «Мы знаем своих ближних, потому что мы знаем тот тип будущего, который они осуществляют» [298] .

Обнадеживает, что экспериментаторы теперь взялись за изучение динамики ценностных схем. Информацию дают многие недавние исследования перцептивных и когнитивных процессов. Даже индустриальная психология усвоила, что научением, производительностью и удовлетворением работников руководят долговременные намерения. Один профконсультант сказал мне, что самым показательным в его интервью является вопрос: «Где вы хотите быть через пять лет?». Смысл этого вопроса идентичен несколько более абстрактной фразе профессора Вайса: «Какого рода будущее вы осуществляете?» Таким образом, знакомясь с различными источниками и разными точками зрения, мы начинаем понимать, что ценностные схемы – это решающие факторы становления.

Говоря философски, ценности суть

конечные точки наших намерений. Мы никогда их полностью не достигаем. Некоторые авторы исходят из этого. Юнг, например, определяет личность как идеальное состояние интеграции, к которому склонен индивид. Личность – не то, что есть у человека, а, скорее, проектируемый результат его развития. Аналогично, Шпрангер рассматривает характер индивида с точки зрения его приближения к идеальному типу (в конечном счете – к последовательной, внутренне согласованной системе ценностей). Важна именно ориентация. С этой точки зрения мы можем слегка модифицировать утверждение о том, что сложные уровни структуры влияют на становление. Формулируя точнее, этой движущей силой обладает именно незавершенная структура. Завершенная структура статична, а развивающаяся структура, имеющая тенденцию к данному направлению завершения, обладает способностью поддерживать поведение и руководить им в соответствии с его движением.

Возникает вопрос: сколько у личности может быть главных характеристик – интенциональных или иных? В работе «Мысль и характер Уильяма Джеймса» Ральф Бартон Перри утверждает, что для понимания этой яркой и человечной личности необходимо понять четыре болезненных и четыре доброкачественных ее характеристики [299] . Сначала нам кажется возмутительным, что такой тонкий и сложный человек может быть сжат в простую матрицу. Мы пришли бы в бешенство, если бы биограф испробовал такую своевольную хирургию на нас.

Однако при повторном обдумывании возникает мысль: не подходим ли мы здесь к важному открытию? При всей озадачивающей сложности развития не верно ли, что на высочайших уровнях интеграции структура личности проясняется? Когда собраны многие нити, мы видим, что они сплетены в канат. Канаты обеспечивают главную связь индивида с миром. Хотя наука психодиагностика еще мало занимается этой проблемой, я полагаю, что здесь уместна музыкальная метафора лейтмотива . Г. Дж. Уэллс в книге «Эксперимент в автобиографии» пишет, что через всю его жизнь проходили две главные темы – интерес к достижению упорядоченного мирового общества и секс [300] . Мы можем подозревать, что этот самодиагноз в чем-то упрощен, но в нем есть суть, которая должна быть исследована психологами. Ведущий мотив, как в случае интереса Уэллса к единому миру, может быть высоко социализированным и может представлять ценностную схему того типа, что сопровождает расширенное Я и зрелую совесть. Или он может иногда быть невротическим образованием, неизжитым родительским комплексом или одной из многих форм нарциссизма. Но наша основная гипотеза остается неизменной: сила организации столь велика, что в любом исходном случае ход развития фактически может быть отображен несколькими ведущими характеристиками.

Суммируем: наиболее всеобъемлющие единицы в личности – это широкие интенциональные диспозиции, направленные в будущее. Эти характеристики уникальны для каждого человека и имеют тенденцию привлекать, направлять, тормозить более элементарные единицы согласно самым главным намерениям. Это соответствует действительности, несмотря на большой объем беспорядочного, импульсивного и конфликтного поведения в каждой жизни. Наконец, число этих кардинальных характеристик не бесконечно; в любой жизни во взрослые годы их относительно немного и их можно выявить. Этот факт должен поощрять психодиагностов к поиску более подходящих методов, чем некоторые из тех, что используются ими сейчас.

21. Религиозное чувство

Если мы спросим, много ли внесла психология в наше понимание религиозной природы человека, ответ будет: «Меньше, чем хотелось бы». Мы можем объяснить и до некоторой степени оправдать это отставание ссылками на трудность научно-психологической разработки более сложных стадий развития. Теперь мы в состоянии понять, что религиозное чувство связано с трудноуловимыми гранями становления, включая собственное стремление, зрелую совесть и интенциональность.