Становление Патриарха
Шрифт:
— Ещё бы я сказал! Кто бы мне тогда заплатил?! — с претензией во взоре обернулся ко мне Рунг. — И вообще, чего это с тобой ещё за эльфийский табор? Твой гарем?
— Э-э-э… — протянули девушки.
— Да, мой гарем.
— Я горжусь тобой, мой ученик! — без малейшей паузы в разговоре патетично провозгласил шаман. — Ты всегда был самым перспективным среди тех олухов, которых я учил не подохнуть от собственной волшбы, и теперь я вижу, что был прав, когда доверил тебе своё наследие!
— Ты мне даже Огненный шар так и не показал, кочерыжка старая! Не делай вид, что я не тащил из тебя знания клещами!
— Неблагодарный невежда! Я делал главное — прививал тебе понимание ценности знаний! Кем бы ты был, если бы получил всё просто так?!
— А ты всё тот же, — улыбнулся я, наслаждаясь ошарашенным видом своих девочек.
— Если бы, — вздохнул орк, занюхивая ядрёный самогон рукавом. — Годы своё берут, ещё лет пять небо прокопчу, а потом — бухать к Груумшу. И, зар-раза, ни одного нормального ученика! Уже подумываю из гоблина шамана вырастить — вроде было там пару не таких тупых, как все остальные. Ну так зачем пожаловал? — сделав ещё один щедрый глоток из бутылки, поинтересовался старик. Нам свою бормотуху он не предлагал, но оно и к лучшему — вкус данного пойла оставлял желать лучшего.
— Есть предложение.
— Укуситься? — хмыкнул орк.
— Такой язвой даже я подавлюсь, — не удержался я от ответной усмешки.
— Тогда чего? — вновь приложился к бутыли шаман.
— В общем, мы тут давеча завалили взрослого чёрного дракона…
— Кха… кхе… тьфу! — подавился шаман. — Фобос, какого лишайного тролля ты сообщаешь такое, пока я пью?!
— Ты постоянно или пьёшь, или ругаешься. Потому или подавиться, или язык прикусить ты бы умудрился в любом случае.
—… Справедливо, — немного подумав, согласился шаман. И сделал новый глоток. — Ну и?
— Мы хотим закусить его сердцем, но, если съесть слишком много, можно мутировать в полудракона и спятить. И нам нужно выяснить предельно допустимую норму на смертного.
— Ага, и ты вспомнил о своём старом больном учителе…
— Эм, то есть вы согласны быть испытателем? — уточнила Эндаэль. — Но это может быть очень опасно, вы понимаете?
— Девочка, — снисходительно посмотрел на неё Рунг, — я — старый, страшный и полубезумный колдун. Что мне эта штука сделает? Стану ещё страшнее? Ну так уважать больше будут. Всё равно девки мне уже десяток лет неинтересны, даже с магической помощью… разве что некромантия поднимет, так что что есть чешуя на жопе, что нет — всё едино. А вот отложить наше свидание с Груумшем и заталкивание его сапога в мою задницу ещё лет на сто-сто пятьдесят я буду очень и очень не против.
— Ага-а… — моргнула Айвел. — Кажется, я теперь поняла, что ты имел в виду, когда описывал своего наставника.
— Наверняка про меня кучу гадостей наговорил, — продолжил веселиться орк, — не верьте ему!
— Что вы, мы уверены, что вы… — начала было Эндаэль, но…
— Я гораздо, гораздо хуже! — гордо закончил шаман. — Просто сегодня добрый. К дождю, не иначе! Ну так что, где там эта чудо-закуска?
— Держи, — я достал контейнер и выложил половину ценного органа.
— Ну, приступим… — старик взял кусок сердца и укусил. — Ох, даже от одного куска хорошеет… — прожевав и проглотив, поделился он, да и я ощутил, что его огонёк жизненной энергии несколько подрос. — Ам! — и тут же впился зубами в новый, опять чуть расширяя свой объём жизненной силы. — И всё-таки ты позор на мои седины… — выдал он новую
— А как мой друг? — вклиниваюсь в его поток сознания.
— А как твой друг скажу: подай вон ту склянку! — Рунг махнул рукой на шкаф с самогоном. — По-сухому тяжко идёт, а вещь шикарная! Обязательно приноси ещё, если будет!
— Никакого «ещё, если будет»! Ты не сожрёшь это сердце в одиночку!
— Я буду пытаться! — вновь вгрызся в мясо шаман.
В итоге, когда он проглотил уже где-то с полтора килограмма биомассы и стал сиять в моём восприятии жизни раза в четыре сильнее номинала, его и так похожие на когти ногти начали заостряться и темнеть, согнутая годами спина распрямилась, а глаза наполнились хищным блеском, но… очевидно, что это был предел и уже начало мутаций. Дальше реально пойдёт обрастание чешуей. В общем, сердце было отобрано.
— Ой, да подумаешь — чешуя! Потеть меньше буду! Я тебе как друг говорю: я ещё два раза по столько же осилю! — взошла и заколосилась в старом орке алчность.
— И на миг не сомневался, но два раза по столько же мы скормим Гару и кому-нибудь из его офицеров, — непреклонно отверг его надежды я, убирая сердце обратно в зачарованный контейнер.
— Ты что, с ума сошёл? — натурально оторопел Рунг. — Гар ведь просто орясина бестолковая! Дуболом со сквозной костью от копчика до макушки! Куда ему такое богатство?! С эльфами водишься, а как к оркам относиться — не научился! — не обнаружив на моём лице понимания своей позиции, старик только сильнее завёлся: — Ты — безумец, я тебе как сумасшедший шаман-самогонщик говорю! Эй, девахи, посмотрите на него! — запросил он поддержки женского фронта. — Он же умом тронулся! Совсем помешался на своём орколюбии, упырь бледножопый! Ну-ка хренакните ему по башке, чтобы в себя пришёл! Где ваша эльфийская ненависть к зелёным орочьим мордам?! Мы должны объединиться и не позволить ему совершить это попрание всего разумного и логичного во вселенной!
— Ты сам слышишь, что несёшь?
— Какая разница, что я несу, вонючий сморк лесного тролля мне в подмышку?! Нельзя Гару такую ценность скармливать! Таких, как Гар, орков много — их ценить не надо! Надо ценить уникальные таланты! Такие, как я!
— Успокойся уже, — с ноткой усталости одёргиваю своего учителя. — От того, что ты превратишься в чёрного прямоходящего ящера, утерявшего возможность членораздельно говорить из-за изменения в челюсти, нам никакой выгоды не будет. Мы здесь для того, чтобы проверить, сколько сердца можно проглотить для максимального усиления, но без внешних изменений в теле, понимаешь ты? Я для своих женщин стараюсь!
— И откуда ты такой взялся на мою голову? — всплеснул руками старый орк. — Не вампир, а натуральный святоша какого-нибудь Бога Любви! Уши тебе, дурню, обстрогать сверху, чтоб соответствовал! Ты только не думай, что я против! — тут же пошёл он на изменение показаний без изменения интонации. — Я же понимаю, что хрен бы ты мне хоть кусочек дал, будь нормальным вампиром, ещё бы и сожрал уже, небось, давно, но ты же натуральный сумасшедший! Совсем отбитый, таких не бывает! Что мне прикажешь делать, если тебе хуже станет и ты вместо эльфийских девок на гнолловских баб засматриваться начнёшь? Или, наоборот, на поправку пойдёшь, а я тут тебе кусок сердца дракона должен?! Ты же меня из могилы откопаешь и обратно в землю забьёшь, как никакому Груумшу не снилось!