Становление
Шрифт:
Семейство Тейн, несмотря на благородство крови, не было богатым. Все, что имел Коин это жалкий клочок земли на юге да крошечное поместье, не приносящее особых доходов, а даже наоборот. Обветшалое здание постоянно нуждалось в ремонте, крестьяне, которым Император дал права (Боги, как же это смешно звучит...) в буквальном смысле вырывали последнюю кроху хлеба изо рта своего господина. Если и раньше-то Тейн мог себе позволить посетить столицу исключительно по праздникам, то теперь даже об этом милом развлечении можно забыть. Пребывание в Сейне требует огромных затрат - дары Владыке, содержание своих сопровождающих, оплата постоялого двора и развлечений. Раньше, когда род Тейнов был довольно зажиточным, тогдашний наследник стал тем, кто установил определенную планку, упасть ниже которой не мог позволить себе ни один из его потомков. Только вот, отец Коина, пьяница и кутила (что довольно редко бывает среди Ааш'э'Сэй) умудрился промотать все состояние предков, да еще и в долги влез такие, что маменька как узнала, тут же в монастырь подалась. Со всеми кредиторами пришлось разбираться Коину и, видят Боги, он практически сумел поднять свой род из той ямы,
К тому же, не обивай кредиторы порог родового поместья, Коин бы и не подумал против Императора пойти, да только время поджимало. Когда Тейну ясно дали понять, что к нему вот-вот наведаются наемники, ему пришлось искать не очень законные пути погашения отцовских долгов. А потом, когда он выплатил все до последнего медяка и хотел было отказаться от столь опасного, но действительно прибыльного дела, как торговля живым товаром и наркотическими травами, сама его душа воспротивилась. Лишь представив себе, как он, вот так вот просто возьмет и откажется от такого источника доходов, Коин едва не лишился самообладания. Ведь он только-только расплатился с долгами, начал понимать, как это прекрасно - жить и ни в чем себе не отказывать. Так с какой стати он, никому не нужный и забытый своим Владыкой, должен соблюдать какой-то дурацкий кодекс чести? Да, он проходил Крещения и вынес из них кое-что для себя. Но, как бы ему не хотелось разразиться какой-нибудь пафосной и приторно-сладкой тирадой, на тему:"Как это прекрасно пожертвовать собой ради блага большинства" на такое он не пойдет. Годы, прошедшие с его ученичества, открыли ему глаза - никто, ни одно живое существо не захочет пожертвовать собой ради того, чтобы прочие были счастливы. Тем, более, ни кто не захочет медленно умирать от голода и холода, ради призрачной идеи всеобщего равенства. Это еще что за бред? Не могут люди и Ааш'э'Сэй быть равны. Так же крестьянин, рожденный служить господину, не может быть равным этому самому господину.
А если это не так, почему Владыка не начал с себя? Почему он не разобрал Замок своих предков по камушку и не раздал бедным, а? Почему он не бродит по миру, помогая слабым и хворым? Получается, что все равны, но кто-то все равно равнее? Почему Императорская казна с каждым годом пополняется за счет налогов, которые платит он, Коин? С какой стати эти деньги, которые он мог бы потратить на обеспечение себе достойной жизни, идут на содержание храмовников и заселение Севера? Что это за идея долгосрочной выгоды? Каждый хочет насладиться жизнью сейчас и немедленно, выпить ее до самого дна, словно хмельное пиво. А не ждать терпеливо годами, пока где-то там, далеко, земля начнет родить. Как представитель благородного семейства, Коин получил кусок земли на Севере, только вот, кому она нужна, земля эта промерзшая? Насколько он знал, на его куске бесполезного клочка смерзшейся почвы людишки выстроили деревню и, в любом другом случае, она бы вот-вот начала приносить доход. Да только вот, другие для северян налоги. Доля Коина с этих земель настолько мизерна, даже и не знаешь, что делать глядя на эти грошики - смеяться или плакать? Нет, Коин Тейн отнюдь не жадный, просто он устал от такой собачьей жизни, когда ты должен просто из-за того, что ты богаче. Благо не один он такой и недовольные есть не только среди аристократов, но и среди людишек, которым дали те же привилегии, что и Ааш'э'Сэй. И вот она плата - люди не могут быть благодарными, чем лучше им живется, тем большего они хотят. Этак они скоро монархию упразднить потребуют и с Владыки станется внять их словам. При отце Лазара куда как лучше было. А этот сопляк взял и все, достигнутое своими предками по ветру пустил. Да, именно сопляк, хоть и старше Коина почти в два раза. А все потому, что до сих пор не уяснил простую истину - люди должны бояться, рожденные служить не могут править. А самым худшим во всем этом было то, что признав людей равными, Лазар превратил доходное дело торговли людьми преступлением. Раньше-то только преступления против Ааш'э'Сэй карались, а теперь вон оно как повернулось. Того и гляди, скоро страшно будет крестьянина плетью учить - самого на каторгу отправят. Осталось только женщинам права дать, чтобы мир свалился в Реку Забвения.
Все эти размышления заставили Коина искать особенную компанию. Поначалу-то он у себя в поместье сидел, да слова свои гневные все больше самому себе высказывал. А потом... Оно как-то само собой получилось, что нашлись у него новые друзья, полностью разделяющие его недовольство. А уж когда один из магов, убеленный сединами старец, признал Коина мудрецом, каких поискать, да и искусство оратора Тейна в тени не осталось, и потребовал его поставить во главе восстания... Тогда-то молодой Тейн и осознал всю глубину своей мудрости. Мудрость, она же такая - сам-то ее не замечаешь, а вот другие слушают, да в рот с восторгом заглядывают. Кстати, этот самый маг предложил молодому Тейну возвести купол над поместьем, такой же, как Акадэмию закрывает. Чтобы не имел Владыка власти над Тейном. Поначалу идея эта показалась Коину рискованной - а ну как прознает Лазар об этом раньше, чем купол появится, что тогда? Но маг, да благословят его Светлые, все объяснил да по полочкам разложил. Конечно, до сумасшедшего Клая старику далеко, а тот, говорят, свой первый купол три дня плел, но это потому, что жертвы приносить не захотел. А если Коин позволит несколько крестьян своих, самых бесполезных - детей да женщин, в жертву принести, тогда купол за одну ночь построить можно. В общем, идея эта нравилась Коину все больше и больше и вот сегодня, когда свет милостивого солнца осветил его покои, он понял, что на щедрое предложение мага надо согласиться.
Пригласив к себе мага, Тейн сообщил ему о своем решении, чему тот был несказанно рад. На подготовку к ритуалу ушло совсем мало времени - всего-то сутки, да и сам ритуал
Когда из окна подуло, Тейн нахмурился - не замечал он раньше, что ночью настолько холодно. Да что там холодно... От одного слабого дуновения, Коина залихорадило так, как никогда до этого. Вздрогнув всем телом, он подошел к распахнутому окну и с силой захлопнул его. Звук удара деревянной рамы произвел эффект звона храмового колокола - Тейну в какой-то миг показалось, что голова вот-вот разлетится на мелкие куски. Осторожно держась за голову, он вернулся к столу и занял свое место в кресле. Вот ведь а... Видать с недосыпу да утомления приболел он немного...
Дрожащей рукой он потянулся к стеклянному (не хрустальному, Темные побери этого Лазара с его налогами) кувшину и налил чистой воды в стакан. Только выпив воды, он понял, насколько сильная жажда его мучила. Головная боль все усиливалась, озноб не прекращался и Тейн, решив посмотреть на свой волшебный купол завтра поутру, поднялся из-за стола и направился в свои покои. Возле самой двери его внезапно скрутило - упав на колени, Коин принялся жадно глотать ртом воздух, тщетно пытаясь унять подкатившую к самому горлу тошноту. Сердце, словно бешеное, билось в груди, ударяя в ребра с такой силой, словно пыталось вырваться из своего заключения. Оправившись от приступа рвоты, Тейн не поднимаясь на ноги, заполз в свою опочивальню. С трудом взобравшись на кровать, он почувствовал что простыни, обычно теплые, сейчас напоминают куски льда. По посеревшему, с синим оттенком одутловатому лицу молодого мужчины тек пот, губы пересохли, а язык, казалось, застрял где-то в горле.
Дверь в спальню тихо отворилась и, держа в руке свеч, в помещение вошел старик-маг. Подойдя к постели, он опустил свечу пониже и, с мягкой улыбкой лекаря, спросил:
– Как господин себя чувствует?
Тейн, чувствуя, что голова вот-вот взорвется от боли, ответил:
– Ты тем... Ные купол Владыки налогами...
Маг, укоризненно покачав головой, мягко сказал:
– Спите, ваше благородие, даже ваша смерть пойдет нам на благо.
Силясь сказать еще хоть что-нибудь, Коин почувствовал, как веки его, словно свинцовые, опускаются. Спустя краткий миг Коин Тейн наследник рода Тейнов,торговец живым товаром и предводитель восстания, скончался в собственной постели. Болезнь его, развившаяся с молниеносной скоростью, стала еще одним поводом для гнева восставших. Для того, чтобы все могли убедиться в том, что Коин Тейн умер именно от болезни, тело его держали в часовне поместья почти неделю. Все это время на Юге стояла жара, от которой вода высыхала прямо в родниках. Мелкие грызуны, привлеченные запахом мертвого тела, ночью обгрызали конечности усопшего, чего не было видно под алым траурным пологом, накинутом на тело. Неделю повстанцы оплакивали смерть своего предводителя, видя в его болезни проклятие, насланное на них из Черного Замка. И у них был действительно веский повод так считать.
В хрониках Империи уже упоминалась эта болезнь и некогда, отец нынешнего правителя, стал тем, кого винили в ее появлении. Черная Королева, спавшая в своей каменной гробнице, в которой ее заключил Ниран де Майен, вновь явилась в мир живых, на свой первый осенний бал.
Империя Ардейл. Западные горы. Заброшенный монастырь.
Когда солнце скрылось за горизонтом, а в ночи раздалось уханье сов, Ниран, облаченный в простой балахон из небеленого полотна, вышел из обветшалого здания и уселся на его покосившиеся ступеньки. Воздух, пропитанный ароматом хвои и заметно похолодевший за последнюю неделю, бодрил как таз ледяной воды. Бывший Владыка поднялся со ступеней и медленно пошел к роднику, расположенному неподалеку. Заброшенный монастырь в горах Ниран выбрал для своего паломничества не просто так. По преданиям, его возвел сам Кирстин де Сэй и в те времена именно здесь располагалось родовое поместье де Сэев. Отец рассказывал, что монастырь этот Кирстин возвел по одной причине - будучи магом и воином, защитником короны, много крови пролил Кирстин и не только крови виноватых. На любой войне есть "случайные" жертвы - дети и старики, женщины и воины, не способные более держать оружие. В те времена Империю раздирали внутренние склоки - отец Кирстина был сумасшедшим тираном, на чьей стороне были многие из аристократов. Когда старший принц решил свергнуть отца, де Сэй отговорил его - дескать, не можешь ты стать отцеубийцей, не примут этого Светлые, хоть и плачет Империя под пятой тирана. Тогда в первый раз де Сэй выполнил свое обязательство перед братом. Молодой маг стал тем, кто поднял оружие на отца, а брат его оказался как бы и не при чем. А потом де Сэй усмирял непокорных - белым с золотом ураганом прошелся он по Империи, выжигая малейшие очаги недовольства. Потому что он знал - стая шакалов, ведомая матерым волком, останется стаей шакалов, даже если их предводителя обезглавить. За стягом де Сэев потянулся кровавый след и слезы невинных, тех, кто стал жертвой свержения тирана. Кирстин де Сэй принес себя в жертву ради будущего рода де Майен. Он полностью сдержал свою клятву, данную брату после того, как устранил законного Императора. За эту жертву старший брат отблагодарил младшего, да только Боги не могли простить ему такого - супруга Кирстина, не смотря на долгую жизнь в браке, не могла родить ему наследника. Решив, что так порешили Светлые, Кирстин отправился в пещеры, что под Акадэмией - искать встречи с Богами. Сейчас уже никто не может сказать, в чем же действительно было дело, но ответ Богов был таким - своими руками должен де Сэй возвести монастырь и как только будет уложен последний камень, так и заслужит он прощение и супруга его понесет.