Становление
Шрифт:
Когда старый орк дошёл до меня, первым делом он схватил меня за волосы и дёрнул мою голову вверх. Я скривился от боли, но язык словно прирос к гортани. Также резко дёргая за волосы, он повернул мою голову под разными углами, после чего отпустил.
— Кто ты?! — вдруг рявкнул он.
— Человек… — начал было говорить я, но получил тяжёлую оплеуху.
— Кто ты?!
— Олег…
— Нет! Ты теперь Хоглон! Теперь это твоё имя, пока твой новый хозяин не поменяет его, понял?!
Очевидно, он ждал, пока я кивну, что-то отвечу или иным способом выражу своё понимание, но я стиснул зубы и молчал, глядя на него. Шею начало жечь. Потом, от ошейника по
Мы играли в гляделки несколько томительных минут, пока боль от разрядов, бегавших по телу, не стала совсем нестерпимой. И, судя по всему, причиной неприятных ощущений стало моё неподчинение, ведь, ответа на прямой вопрос я так и не дал.
Я держался, сколько мог, но боль становилась всё сильнее.
— Ты понял?! — ещё раз рявкнул орк. Его возглас совпал с новой волной боли, которую вытерпеть я был уже не в силах и выдавил из себя слабый кивок. После него все неприятные ощущения исчезли. — Теперь, ты вещь! Сегодня определится твой новый хозяин, которому ты будешь служить — так или иначе. А если надумаешь ослушаться или поднять на него руку… Ты будешь выполнять любые приказы хозяина, иначе сдохнешь! Понятно?!
Я снова медленно кивнул.
Старый орк отдал распоряжение. Пленников увели в сторону, где под прикрытием повозок со всех сорвали одежду и выдали какое-то тряпьё, едва прикрывавшее интимные места. Вместо обуви раздали стоптанные сандалии или обмотки на ноги. Когда под присмотром орков все переоделись, пленников повели на деревянный помост, вдоль которого прохаживались господа в широких мантиях, халатах и робах, украшенных драгоценными камнями. Почти у каждого на пальцах сияли тяжёлые перстни, а у некоторых на шеях висели ожерелья.
По краям помоста стояла стража — люди и не совсем люди в однотипных доспехах, остроконечных шлемах, с круглыми щитами и копьями. Я внимательнее всмотрелся в одного такого «нечеловека». Квадратная челюсть, мощное телосложение, клыки, выпирающие с нижней челюсти, жёлтые глаза и кожа цвета глины. Он злобно посмотрел на меня и тихо что-то прорычал. Я тут же отвёл взгляд — нравы у местных обитателей были круты, особенно к рабам. Получать лишний раз по почкам совсем не хотелось.
Тем временем, «господа» осматривали «товар». Один из них сразу приковал к себе моё внимнаие. Преклонные года оставили на его, почти чёрной от загара коже, целую сеть глубоких морщин, делая его кожу похожей на кору дерева. Холодные серые глаза его были небольшого размера, а ухоженная белоснежная борода спускалась до груди. Облачён мужчина был в тёмно-синий тяжёлый халат и белую чалму. Все его пальцы блестели от перстней с большими драгоценными камнями.
По его указанию кучу людей, в которую орки согнали новых рабов, разделили по каким-то одному ему ведомым признакам. Большую часть оттеснили на правую часть помоста. Через минуту другой «господин» отсыпал ему сколько-то монет, и всю эту толпу, состоящую из мужчин, стариков, детей, женщин и девушек, стали сгонять с помоста и уводить куда-то в сторону. В эту толпу попали практически все, с кем я отправился в поход в горы.
Поглаживая бороду и сверкая перстнями, мужчина некоторое время осматривал оставшихся, потом махнул рукой и подал другую команду. Возможно потому, что она относилась не ко мне лично, я не мог его понять. Тут же стражники отделили от оставшихся миловидных девушек и детей и оттеснили их на левую часть помоста. А дальше повторилось всё то, что произошло чуть ранее — подошёл другой богач, заплатил за эту кучку наложниц и рабынь
На помосте нас осталось семь человек, включая меня. Тут же стояла и Юля. Справа от меня возвышался здоровяк, напоминавший Конана-варвара: литые здоровые мускулы, тёмные длинные волосы, ясный взгляд голубых глаз. Ему, в отличие от всех остальных, руки и ноги сковали железными кандалами.
Рядом с ним стояли два молодых человека-близнеца, на вид моих ровесников. Они были хорошо сложены, белобрысые волосы коротко острижены на одинаковый манер.
Ещё двое мужчин стояли слева от меня. Одному на вид было лет пятьдесят. Он имел шрам на правом глазу и лысину на макушке. Другому было около тридцати. Его волосы были коротко острижены, а спина идеально прямой; в нём ясно была видна стать. Может быть, какой-то солдат или даже офицер.
Мы все смотрели вниз на нашего «хозяина», а тот так же смотрел на нас, поглаживая бороду. И только он открыл рот, как откуда-то сбоку подошёл пузатый напомаженный богатей и стал ему что-то говорить, показывая толстым пальцем на близнецов. А дальше всё произошло настолько быстро, что я не успел ничего толком понять. Вот парни переглянулись и… разом бросились вниз с помоста! Не успели они долететь до площади, как в каждом из них оказалось по несколько стрел от стражников. Я впал в оцепенение. Только что эти двое парней стояли недалеко от меня, а спустя пару секунд, лежат на мостовой, и густая алая кровь растекается от них большой лужей.
Наш хозяин скривился и косо глянул на толстяка. Тот всплеснул руками и с обречённым видом удалился. Стража уволокла тела убитых парней, следом подбежал молодой раб, принявшийся оттирать кровь. Пока он лихорадочно работал, то и дело косясь на господина, стояла гробовая тишина. Наконец, он справился со своим делом и поспешил убраться как можно скорее и дальше от этого не самого приятного места. Мужчина же, в очередной раз погладив бороду, поднял на нас взгляд, помолчал немного, и обратился к нам с речью:
— Вас осталось пятеро, но на вас у меня особые планы и распоряжения. Вы отправитесь к графу Легроузу! Ему как раз нужны такие, как вы. Если проявите себя должным образом, выложитесь по полной, то сможете стать свободными.
Он помолчал немного.
— Пожалуй, вам повезло больше всех остальных — у вас есть, хоть и призрачная, но надежда на свободу. У других нет даже её. Так что не разбрасывайтесь дарами судьбы! А теперь, вас проводят в казармы рабов. Советую с толком провести остаток дня. Да, и приведите себя в порядок.
С этими словами он развернулся и неспешно ушёл куда-то прочь. А нас тычками, а кого-то и наконечниками копий, стража согнала с помоста и повела куда-то по неширокой извилистой улице к стоявшему недалеко от рынка рабов невысокому строению из дерева. Как я успел заметить, большинство построек в городе были из обожженной глины и выглядели довольно аккуратно и в меру чисто. Это же здание выглядело, как гнилой зуб рядом с идеально ровными и белыми резцами. Потемневшие от времени стены, запахи нечистот и помоев, да соответствующая публика в лицах разношёрстных рабов — одни имели уродства или дефекты, другие сильные травмы. Те, кто выглядел более-менее прилично, обитали в отдельной части бараков, куда нас и привели. Похоже, сами эти бараки были для тех, кого пока что не удалось продать, кого продать невозможно в силу определенных причин, а просто так убить жалко, и для тех, кто ждал либо самого покупателя, либо отправки к покупателю.