Становление
Шрифт:
Я ещё раз осмотрел дроу и заметил у неё на шее один характерный амулет.
— Она может быть полезной, как заложница, поэтому никаких… забав, — сказал я, обращаясь к Дзинсае, её довольная улыбка медленно угасла, а лицо приняло кислое выражение. — Следи за ней. Свяжи и выруби.
Действие овердрайва прошло, и я едва не валился с ног, но успел услышать стон немного в стороне. Гларм схватил жрицу-дроу, хорошенько встряхнул и поволок ко мне.
— Во, гляди, живая, сука!
Жрица ругалась, отчаянно
— Кто ты?
— Т…Тэсая… До’Амра.
— Ты умеешь лечить?
— Д…да… Наверное…
— Видишь моего друга? Иди и лечи. Если он умрёт, умрёшь и ты. Если выживет, выживешь. Понятно?
Дроу сглотнула и нервно кивнула.
— Не спускай с неё глаз, — командую Гларму, — а мне надо отдохнуть.
Я втянул ману Тьмы и Света обратно в кинжал и меч и едва не упал с ног. Остатками воли заставил тело дойти до стены и сползти по ней вниз. Надо восстановиться, а Яшеда говорила, что в погружении это происходит быстрее.
Концентрация, вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох. Выдох. Вдо-о-ох… Вы-ы-ыдох…
Сила начала потихоньку течь в меня, медленно заполняя моё тело, как до этого заполняла мана Тьмы. На ней я столько и продержался в режиме овердрайва и не выгорел. Теперь же отчаянно хотелось есть и спать, но сперва надо было восстановить собственные резервы маны…
— Хозяин, — выводит меня из приятного состояния голос Дзинсаи, — у нас небольшие проблемы.
Я открыл глаза и увидел трёх девушек перед собой — Дзинсаю, Алюэт и между ними дроу-жрицу.
— У этой черномазой сучки не получается лечить, — слова, ударившие словно топор палача по плахе.
— Это так? — спросил я у дроу. Под моим взглядом она словно сжалась.
— Моя покровительница отвернулась от меня и… я просто не знаю, что делать! Я не помню ни одного заклинания!
— От неё никакой пользы. Лучше её было бы прикончить, — долила масла в огонь тёмная. У девицы началась паника, плавно переходящая в истерику. Она попятилась, переводя дикий, полный ужаса, взгляд с меня на Дзи и обратно, но наткнулась на стоявшую у неё за спиной Алюэт, попыталась отскочить вбок и оказалась пойманной за руку Дзинсаей и рывком поставленной на колени.
— Нет! Не убивайте меня!! П… прошу!!
— Ты просто жалкая, никчёмная…
— Хватит! — выкрикнул я, заставив и тёмную, и дроу замолчать.
Наступила тишина, прерываемая всхлипываниями жрицы.
— Как он? — спросил я у Алюэт.
— Состояние мы стабилизировали, во всяком случае хуже ему не становится, — ответила чародейка. — Но и улучшений тоже нет. Даже целебные зелья не помогают.
Я не надолго задумался.
— Да что с ней церемониться? — опять начала свою песню тёмная, но я мысленно заставил её умолкнуть.
— А нового покровителя
— Теоретически, можно, но мало кто из богов хочет иметь дело с… ними, — ответила Дзи. — Тёмные посчитают её недостойной, раз от неё отвернулась её прежняя покровительница, а светлые по-умолчанию не хотят мараться о… них. Есть правда, одна…
Глаза дроу расширились.
— Адиллара?! Богиня изгоев, отверженных и слабых?!
— Мы её зовём Медара, но да, она. Других вариантов нет.
— Призывайте, — отдал я новое распоряжение. — Призывайте всех, кто может откликнутся, и светлых, и тёмных, и серых.
Они отошли в сторону, а рядом оказался берсеркер.
— Это… А… мне что делать? — видеть такую гору мышц с двуручным топором наперевес, мнущуюся в нерешительности, было довольно странно. Учитывая, что не так давно он сам командовал отрядом.
— Гларм, ты чего? Ты же сам был командиром. Забыл, что ли?
— Так это когда было! Да и… Хуёвый из меня командир.
Вот, только самобичевания берсеркера мне ещё не хватало! Было лучше и правда придумать ему занятие.
— Можешь пока обобрать трупы. Собери всё ценное в кучу и следи за пленницами.
Берсеркер кивнул и отправился выполнять мой приказ, а я прикрыл глаза. Что-то раньше я не замечал за собой командирских качеств. А тут даже берсеркер не решается слово поперёк сказать. Боится? Серьёзно? Впрочем, ладно. Главное, делом занят.
Заунывные песнопения вывели меня из погружения. Жрица-дроу воздела руки кверху и старательно выводила тягучую песню на высоких нотах. Рядом с ней стояла Дзинсая. Алюэт склонилась на всё ещё бессознательным Тенрисом, а Гларм сидел возле пленниц, изредка поглядывая на других членов нашей группы.
Поначалу ничего не происходило. Но тут, роядом со мной раздался девичий голос.
— Ишь, как старается.
Я повернул голову. Рядом со мной стояла миловидная девушка с длинными каштановыми волосами, большими карими глазами и одетая в простое коричневое платье. Кое-где в платье зияли мелкие прорехи. И ещё девушка была босая.
— Видать, совсем дела у неё плохи.
— От неё отвернулся её покровитель, и теперь она ищет нового, — сказал я.
— Только непонятно, на что она надеется. С такой-то репутацией…
— Она надеется на милосердие, — ответил я. — И какое значение имеет репутация её расы, если богов она зовёт для себя лично? Я всегда считал, что они зрят в души и видят всю поднаготную каждого, кто к ним обращается.
— Так-то оно так… — начала говорить девушка одарив меня тёплой приятнйо улыбкой.
— И в праве ли боги отказать в искренней просьбе отчаявшейся души, у которой есть шанс выбраться из тьмы? И в приличиях ли богов разбрасываться последователями?
— Ты так разоряешься ради неё.